Центр психологической
поддержки
бизнеса и семьи

"5 ДА!"

Жила-была девочка, похожая на тебя...

Дорис Бретт

"Предыдущая страница"
Начало

История про Энни

Энни была маленькой девочкой, которая жила в коричневом кирпичном доме вместе с мамой, папой и большой черной собакой.

Энни очень любила маму и папу. Папа работал в банке. Каждое утро он уходил на работу в половине девятого и возвращался домой в шесть вечера. Энни всегда первой слышала, как его машина останавливалась возле дома, а потом его шаги приближались к двери. Она бежала ему навстречу. Черныш тоже бежал, стараясь опередить ее. Иногда они сталкивались друг с другом и запутывались в смешной клубок. И когда папа открывал дверь, казалось, что его встречает огромная меховая игрушка.

Мама Энни была медицинской сестрой. Она работала в больнице неполный день: она была дома вместе с Энни и отправлялась на работу, когда Энни была в школе.

Каждое утро она готовила для Энни завтрак, провожала ее в школу, а затем, в 3 часа дня, когда уроки заканчивались, снова приходила в школу, чтобы забрать ее домой.

Дома они много говорили между собой, пока мама хлопотала по хозяйству. Иногда они отправлялись на прогулку.

Когда Энни навещали подружки, они пили апельсиновый сок, ели гренки с арахисовым маслом и желе. Энни нравилось размазывать арахисовое масло и желе. Потом они играли в разные игры. Наряжались в красивые или смешные платья и костюмы, играли в прятки или в пятнашки с собакой.

Обычно подружки Энни уходили домой в половине шестого вечера, и тогда она с нетерпением ожидала прихода папы, чтобы рассказать ему обо всем, что произошло за день.

Энни любила ужинать вместе с мамой и папой, но в последнее время ей это стало нравиться все меньше и меньше. Казалось, что мама и папа просто никак не могли прийти к согласию ни по одному вопросу: если маме что-то нравилось, то папе – нет, а если что-то нравилось папе, то маме – совсем наоборот.

Еще совсем недавно им вместе было так хорошо, но теперь все чаще и чаще мама и папа почему-то спорили и ссорились или просто молча сидели за столом.

Энни это совсем не нравилось. Она пробовала рассказывать им обо всем хорошем, что происходило с ней в школе, надеясь, что они станут ею гордиться и забудут о своих ссорах. Иногда она начинала беспокоиться, думая, что они ссорились и злились друг на друга из-за того, что она сделала что-то не так. Однажды, когда она не убрала за собой игрушки, оставив их на полу, папа, придя домой с работы, начал кричать на маму, ругая ее за беспорядок в доме. В ответ мама тоже стала на него кричать. Энни чувствовала себя прескверно.

Больше всего она ненавидела, когда мама с папой ругались из-за нее. Иногда мама считала, что Энни должна была сделать то-то и то-то, а папа считал, что – нет. Иногда папа жаловался, что мама ее испортила, а мама утверждала, что папа был слишком строг. Спор между ними всегда начинался одинаково: они разговаривали жесткими, тихими голосами, как будто не хотели, чтобы она их слышала, а затем их голоса становились все громче и громче, все злее и злее. Энни хотелось убежать наверх, спрятаться под кроватью и заткнуть уши, чтобы не слышать, что происходит внизу.

Иногда она слышала, как они спорили ночью. Сначала она старалась внушить себе, что это был телевизор, потому что просто не выносила, когда у них возникал спор. Когда девочка уже больше не могла все сваливать на телевизор, она начинала крутиться, как червячок, под одеялом, закрывала уши ладонями и старалась думать о чем-нибудь другом, чтобы не слышать голосов мамы и папы.

Голоса спорящих родителей звучали противно. Трудно было поверить, что это были голоса мамы и папы, которые так ее любили. Ей было грустно и одиноко лежать в своей комнате и слышать звук этих голосов, доносящийся до верхнего этажа и проникающий через дверь.

Когда она проснулась утром, ей показалось, что ничего не произошло. Мама подала ей завтрак в ее любимой тарелочке. Папа улыбнулся ей через край газеты и спросил: «Как себя чувствует моя дорогая дочурка?» Энни лелеяла надежду, что вся злоба и ругань ушли навсегда.

Несколько дней все шло более или менее нормально. А затем споры и раздоры возобновились. Энни терпеть этого не могла, но потом решила, что, должно быть, все мамы и папы таковы. В конце концов, откуда она могла знать – ведь у нее не было другой мамы и другого папы? Иногда она присматривалась к мамам и папам своих подружек, которые, казалось, были так счастливы вместе, и представляла себе, как они тоже ругаются в нижней комнате после наступления темноты.

В последнее время Энни стало казаться, что папа и мама стали ругаться чаще. Мама как будто стала более тихой и сосредоточенной, когда они оставались с ней вдвоем, а папы теперь часто не бывало дома. Он приходил с работы все позже и позже, а в иные дни Энни не видела его вовсе.

Порой, когда мама становилась особенно молчаливой и грустной, Энни спрашивала ее, не случилось ли чего-нибудь. Мама улыбалась и отвечала что-то вроде: «Нет, ничего, доченька. Я просто думаю свои думки».

Иногда Энни тревожилась, думая, что, может быть, она сделала что-то не так, отчего мама стала грустить, а папа стал реже бывать дома. Но чаще всего она старалась об этом не думать, а думать о том, что, может быть, ей все это просто показалось и что скоро дела пойдут на лад.

Как-то раз, после обеда, мама сказала Энни: «Нам с папой нужно кое о чем поговорить с тобой». Энни почувствовала, что какая-то противная дрожь поползла по всему ее телу. Она не знала, что это было, но чувствовала себя прескверно.

Мама с папой подсели к ней поближе. Мама заговорила первой.

«Доченька, – сказала она, – мы с папой видим, что наша совместная жизнь не приносит нам счастья, поэтому мы решили разойтись».

«Это значит, что мы больше не будем состоять в браке, – добавил папа, – и будем жить отдельно, в разных домах».

У Энни отвисла нижняя челюсть. Ей показалось, что все ее внутренности провалились куда-то. «Но-о… но-о… вы же не можете…, – едва пролепетала она. – Вы не можете развестись, ведь вы же мои мама и папа!». И она заплакала.

«Энни, деточка, – сказала мама, которая тоже была готова расплакаться. – Мы с папой пытались продолжать жить вместе, но от этого мы чувствовали себя еще более несчастливыми».

«Но почему же? Почему вы не можете жить вместе, как раньше?»

«Дорогая моя, – заговорил папа, – когда мы с мамой встретились впервые задолго до того, как ты родилась, мы полюбили друг друга и поэтому поженились. Прошло много времени, и мы начали меняться. Каждому из нас стали нравиться или не нравиться разные вещи. Мы перестали уживаться друг с другом, делая друг друга несчастными. Мы больше не можем жить счастливо вместе, и поэтому нам лучше жить отдельно и развестись. Развод означает, что мы больше не будем мужем и женой, но я останусь твоим папой, а мама останется твоей мамой, как прежде».

«Но если вы раньше любили друг друга, то почему же вы не можете полюбить друг друга снова?»

«Любовь – это такая вещь, которую трудно понять даже взрослым, – сказала мама. – Мы пытались продолжать любить друг друга, но из этого ничего не получилось».

«А что же будет со мной, когда вы разведетесь?» – спросила Энни, хлюпая носом. Ей стало вдруг очень страшно: а что если они не станут жить с ней, захотят оставить ее?

«Ты останешься жить здесь с мамой, малышка, – сказал папа, – я же скоро переселюсь в другое место».

«Но как же я тогда смогу видеться с тобой?» – спросила Энни папу. Она просто не могла допустить мысли, что больше не услышит, как ее папа возвращается домой.

«Ты сможешь приходить ко мне, когда захочешь, – сказал папа. – Можешь приходить и оставаться у меня на выходные дни».

«А почему ты не можешь остаться здесь?» – спросила Энни. Она не хотела просто навещать своего папу. Ей хотелось, чтобы он остался жить вместе с ней.

«Я не могу здесь остаться, девочка моя, потому что я больше не буду здесь жить, – сказал папа. – Но ты можешь приходить ко мне. Мы с мамой условимся, когда ты сможешь регулярно меня навещать».

«Но я не хочу просто навещать», – сказала Энни и заплакала снова. Ну почему папа не мог понять, что она хотела, чтобы он остался здесь и был с ней? Разве мог он ее любить, если захотел жить вдали от нее?

Папа пожал плечами и бросил взгляд на маму. Мама обняла Энни и сказала: «Иди спать, деточка. Мы еще поговорим с тобой утром».

Проснувшись на следующее утро, Энни вспомнила, что произошло что-то страшное. Ее тельце ныло и было тяжелым, как будто оно не хотело просыпаться, и было как-то муторно внутри.

Ей потребовалось несколько минут, чтобы вспомнить точно, что же все-таки случилось. Когда Энни все вспомнила, она бросилась вниз по лестнице, холодея от одной мысли, что папа мог уже уйти.

Он был еще там. Папа выглядел немного усталым и, как обычно, ел свой завтрак. В какой-то момент Энни подумала: может быть, на самом деле ничего не произошло? Но когда вошла мама с заплаканными глазами, она поняла, что это все-таки случилось.

«Папочка, не уходи. Пожалуйста!» – сказала Энни умоляющим голосом.

Папа поднял глаза – они были очень печальны. «Я должен, Энни», – сказал он.

Может быть, подумала Энни, если бы она вела себя безупречно, ее родители поняли бы, какая у них была хорошая семья, и не расстались бы. В тот день, и на следующий день, и еще на следующий день она совершала только хорошие поступки. Было невероятно трудно делать сразу так много хорошего и все время вести себя очень и очень хорошо, но Энни думала, что если она будет и дальше так себя вести, ее родители останутся вместе. Но все было напрасно.

В субботу ее папа переехал в новый дом. Энни было так грустно, что она не могла даже говорить. Она поднялась наверх в свою комнату и взяла куклу-папу. «Я сейчас тебя накажу, – сказала она. – Отцы должны заботиться о своих детях!» Потом она взяла куклу-маму: «Матери и отцы должны всегда жить вместе. Вы плохие, вы скверные. Да, да, да!»

В тот день и вечер Энни чувствовала себя совсем больной. Болел живот, болела голова, болели глаза. Ей казалось, что вся она была одна сплошная ноющая рана.

«Мне, наверное, лучше сегодня полежать в постели», – сказала она маме.

«Позвони, пожалуйста, папе и скажи ему, что я очень, очень больна. А если я больна, он просто обязан вернуться домой» Мама поцеловала Энни и погладила ее по голове.

«Доченька, папа все еще любит тебя, но он не может вернуться сюда насовсем – ведь он живет уже в другом месте!»

«Все равно, позвони ему», – настаивала Энни. Она была уверена, что если бы папа знал, как она тяжело больна, он бы вернулся назад.

Под вечер ее папа поднялся наверх. Он поцеловал ее и спросил: «Как дела, милая дочурка?»

Энни была очень сильно взволнована: «Я знала, что ты вернешься назад».

«Я пришел не насовсем, Энни. Мы с мамой больше не живем вместе. Но я все равно люблю тебя и навсегда останусь твоим папой. Мы все равно будем часто видеться».

«Если бы ты меня любил, то не ушел бы из дома», – сказала Энни.

«Я знаю, тебе трудно это понять, – сказал папа, – но я все-таки действительно люблю тебя и никогда не перестану любить. Ты всегда будешь моей дочкой, а я всегда буду твоим папой». Он крепко обнял ее.

Но Энни закрыла глаза, притворившись, что ничего не видит и не слышит. Ей был не нужен папа, который жил где-то далеко от нее. Она хотела папу, который жил бы здесь, вместе с ней. Она услышала, как папа тихо спускался вниз по лестнице, и заплакала.

Иногда, думая о разводе, Энни терзалась мыслью, что она сделала что-то такое, что заставило ее папу уйти из дома. Она вспоминала случай, когда была непослушной, и это стало причиной ссор между родителями. О, как она хотела бы взять ту непослушность обратно и стать суперпослушной девочкой на все времена, чтобы ее родители больше никогда не ссорились из-за нее. Может быть, если бы они не ссорились так часто, они бы не развелись.

Энни боялась спросить об этом маму, потому что внутри нее что-то обрывалось от одной мысли, что если бы она была более послушной девочкой, этого бы не случилось. Но однажды, когда они были на прогулке, мама сказал ей: "Знаешь, Энни, когда родители разводятся, многие ребятишки думают, что в этом виноваты они, что если бы они были не такими, а получше, их родители не расстались бы никогда".

«Правда?!» – воскликнула Энни. Она была очень удивлена, что многие дети думали то же самое.

«Я хочу, чтобы ты знала, моя деточка, – продолжала мама, – что ты совсем не виновата в том, что мы с папой разошлись. Ты прекрасная дочь, и всегда была такой. Мы оба тебя очень, очень любим и всегда будем любить. Наш развод – это наше сугубо личное дело, и ты здесь совершенно ни при чем».

«Кто же в этом виноват, мама?» – спросила Энни. Она постоянно думала об этом. Порой она считала, что виноват был папа, потому что он оставил их и ушел из дома, а иногда она думала, что виновата мама: она сделала папу таким несчастным, что он был вынужден уйти из дома. Она только и думала об этой беде, хотя это было невыносимо. Когда она злилась на папу, потому что думала, что виноват был он, она переживала за маму, а потом переживала также и за папу, потому что как-никак он все-таки был один, и она любила его. Когда она злилась на маму, считая, что виновата была она, происходило то же самое. Она просто не знала, на чьей стороне была. Конечно, она предпочла бы не делать выбора между двумя сторонами. Ей казалось, что ее раскололи на две части, и ни одна из них не была счастлива.

"Никто не виноват, моя родная, – сказала мама. – Просто мы с папой оба изменились, и было бы неправильно продолжать жить вместе как муж и жена. Мы оба очень огорчены тем, что все так получилось. Это не игра в футбол, где ты должен подбадривать одну команду и освистывать другую. И дело не в том, что кто-то из нас сделал что-то некрасивое по отношению к другому – это не телевизионная передача, в которой есть хорошие и плохие ребята. Мы оба говорили нехорошие, злые вещи друг другу, когда были раздражены, но мы пытались помириться. Просто мыпоняли, что не можем ужиться вместе, и нам будет лучше жить врозь".

«А как же я? – встрепенулась Энни. – Если я наговорю тебе нехороших и злых слов, ты от меня уйдешь?» Это ее очень беспокоило и мучило. Ведь если родители решили развестись, расстаться друг с другом, значит, они могут расстаться и со своими детьми?

«Мы никогда с тобой не расстанемся, Энни, – сказала мама. – К детям это совсем не относится. Я всегда буду твоей мамой, а папа навсегда останется твоим папой. И как бы мы ни злились друг на друга, и какие бы гадости не говорили друг другу, я все равно останусь твоей мамой, а ты – моей дочкой. Я всегда буду любить тебя, беспокоиться о тебе и никогда тебя не брошу. Я всегда буду здесь, с тобой, моя дорогая доченька1». И она крепко и от всего сердца поцеловала Энни.

В тот выходной была папина очередь встретиться с Энни. Раз в две недели она проводила выходные дни в новом папином доме, а в течение недели он звонил ей, чтобы поздороваться и спросить, как она поживает. Энни также знала номер его телефона и всегда могла позвонить ему.

Сначала ей было очень неприятно приходить к нему домой, где все казалось новым и чужим и было как-то странно и неправильно видеть папу здесь.

Но теперь она к этому уже привыкла.

Энни хорошо помнила, как она впервые переступила порог папиного нового дома. Это было действительно очень необычно. В течение нескольких дней она просто не могла дождаться своего первого визита к нему. Казалось, что внутри нее что-то кувыркалось и прыгало, когда она думала об этом. Она не могла усидеть на месте. В то утро она проснулась раньше обычного и буквально не отводила глаз от часов, пытаясь убедить стрелки двигаться быстрее, чтобы приблизить папин приход. И вот он пришел, наконец! Мама вручила ему небольшую сумку, которую Энни обычно брала с собой на выходные дни. Пришло время уходить.

Энни вдруг почему-то очень испугалась. А что если ей не понравится у папы в его новом доме? А что если папа изменился и стал не таким, как прежде? А что если он не будет заботиться о ней? А потом она увидела маму, которая собиралась помахать ей рукой на прощание. А вдруг с мамой что-нибудь случится, пока она будет находиться у папы?! А что если мамы не будет дома, когда она вернется? А вдруг мама будет чувствовать себя одинокой в ее отсутствие?

У Энни затряслась нижняя губа, глаза стало жечь, как это обычно бывает перед появлением слез. Она повернулась в сторону, где стояла мама.

«Не беспокойся, Энни, – сказала мама, обнимая ее за плечи. – Вот увидишь, все будет в порядке. Возможно, сначала папин новый дом покажется тебе немножко чужим, но он позаботится о том, чтобы тебе там было хорошо. А мне будет хорошо здесь. Когда ты вернешься домой завтра, я буду ждать тебя».

И она крепко обняла Энни.

В первые ее посещения папы он показался ей не таким, как раньше. Например, он все время покупал ей что-нибудь. Можно сказать, что стоило ей только посмотреть на что-нибудь, и он сразу же это покупал. Сначала это ее забавляло, а потом стало казаться несколько странным, ненормальным. А Энни больше всего на свете хотела чувствовать себя нормально. Папа теперь часто водил ее куда-нибудь – в зоопарк, в цирк, в парк, словом, почти во все места, где было шумно, много народу и где можно было чем-то заняться. Сначала это тоже казалось забавным, но скоро Энни стала надоедать вся эта суета, разные катания и липкие леденцы. Когда Энни уставала, она становилась раздражительной. Ее папа тоже частенько становился таким же.

В один прекрасный день она сказала папе: «Может быть, сегодня мы побудем дома? Поиграем в шашки или я помогу тебе помыть машину?»

«Конечно, – ответил папа, который, казалось, был счастлив это слышать. – Это было бы просто великолепно!»

В папином новом доме у Энни была своя отдельная комната. Папа брал ее с собой в магазины, чтобы вместе выбрать то, что ей нравилось из вещей, и от этого ей казалось, что комната в самом деле принадлежала ей. «Как ты рассказала ребятам в школе о разводе?» – спросил ее как-то папа. Они вместе вытирали посуду, а он знал, что Энни всегда очень беспокоилась, думая о том, как она расскажет обо всем школьным друзьям.

«Я просто сказала им то, что вы с мамой посоветовали, – сказала Энни. – Я сказала, что мои мама и папа разводятся и будут жить в разных домах. Рассказывать об этом было не так страшно, как я раньше думала. У некоторых ребят родители тоже в разводе».

«Да, я знаю, – сказал папа. – Развод – довольно обычная вещь, и у многих тысяч детей родители разошлись».

«Это правда?» – удивилась Энни. Она не думала, что таких детей, как она, было так много.

«У моей подружки Бэтти родители развелись в прошлом году, – сказала она. – Бэтти рассказывала, что ее мама постоянно говорит гадости о ее папе и пытается заставить Бэтти говорить их тоже. А ей это противно».

«Да, это ужасно для детей, когда их родители так поступают», – сказал папа.

«Она сказала, что каждый раз, когда она приходит в дом одного из родителей, другой потом часами выспрашивает ее о том, что они делали и о чем говорили. Она говорит, что от этого ей хочется просто взвыть и неделями не разговаривать ни с кем».

«Это действительно скверно, – сказал папа. – Родители иногда оказываются в очень сложном положении; они бывают настолько сердиты друг на друга и у них бывает так муторно на душе, что они не всегда поступают, как должно. Ты знаешь, как это бывает, когда ты чем-то огорчена или расстроена».

«Да», – ответила Энни. Она знала, что когда была чем-то расстроена, то порой действительно делала глупости.

«А вы с мамой когда-нибудь будете жить опять вместе?» – спросила Энни.

«Нет, – сказал папа. – Мы навсегда останемся твоими родителями, но никогда уже не будем жить вместе и никогда не поженимся снова».

Теперь Энни это знала. Поначалу, сразу после того, как они расстались, она долго надеялась, что родители снова сойдутся. Папа и мама всегда говорили ей, что этого не будет, но она все равно продолжала лелеять надежду. Теперь она уже как-то привыкла к этому и где-то внутри понимала, что жить вместе они уже никогда не будут.

После развода маме Энни пришлось взять дополнительные часы, чтобы немного подработать. Утром она провожала Энни до школы, а затем шла на работу. Она возвращалась не раньше пяти часов вечера, поэтому миссис Джонсон, которая жила на той же улице, забирала Энни из школы и присматривала за ней до возвращения матери. Дома, после школы, Энни скучала по маме, а она приходила с работы усталой и времени для игр у нее было меньше, чем прежде.

Как-то раз, вскоре после того как папа ушел, она вошла в комнату и увидела, что мама сидела и плакала. Энни перепуталась. Было страшно видеть плачущего взрослого человека. Взрослым вообще-то положено утешать вас, когда вы плачете, а не плакать самим.

«Не беспокойся, Энни, все нормально, – сказала мама. – Ты, наверно, испугалась, увидев, что я плачу. Даже взрослым людям приходится иногда поплакать, когда происходит что-то очень грустное. Но даже когда мне будет грустно, я все равно буду заботиться о тебе. А со временем уйдет и грусть».

Первое время, когда мама стала работать дольше, Энни чувствовала себя очень несчастной. Казалось, что она едва видела ее вообще. Она скучала по папе, но и по маме тоже. Ей очень хотелось, чтобы все стало как прежде.

В школе она не могла сосредоточиться во время уроков. Она все думала и думала о другом. Когда она пыталась сосредоточить внимание на орфографии, буквы начинали прыгать и сбиваться в кучу по всей странице. В ту неделю она получила "3" за орфографию вместо обычной высшей оценки. Она чувствовала себя очень несчастной.

«Я стала такой бестолковой, – пожаловалась она маме. – Раньше в школе у меня все получалось, а теперь нет. Я чувствую себя такой тупицей».

«Радость моя, – сказала мама в ответ, обнимая ее. – Ты совсем не тупица, ты просто переживаешь и чувствуешь себя несчастной из-за того, что происходит дома. Когда люди действительно чем-то серьезно обеспокоены, им порой кажется, что их мозги помрачились, что они как бы в тумане. Они совершают глупые поступки, которых в нормальной обстановке никогда бы не допустили. У них не ладится работа, что-то постоянно валится из рук, они спотыкаются. Такое случается с большинством людей, но это не значит, что они балбесы и недотепы – просто они чем-то очень обеспокоены или удручены».

«Правда?» – спросила Энни с чувством облегчения от мысли, что на самом деле она не какая-то пешка,и особенно оттого, что такое происходит с очень и очень многими людьми, а не только с ней.

«Бедняжечка, – ласково сказала мама, снова обняв Энни. – Тебе действительно пришлось туго. Да и я не могла уделить тебе столько времени, сколько раньше, а когда я и находилась рядом с тобой, то, возможно, была немного раздражительной. Я стала больше уставать с этой дополнительной работой. Ты же знаешь, как это бывает, когда устаешь – все начинает действовать на нервы… Знаешь что? – вдруг встрепенулась она от пришедшей ей в голову мысли. – А почему бы нам не выкраивать время каждый день специально для того, чтобы побыть вместе? Ну, скажем, по полчаса перед сном? Мы могли бы поиграть во что-нибудь, рассказать друг другу интересную историю или просто поболтать. Таким образом, как бы я ни была занята вечером, ты всегда будешь знать, что впереди у нас полчаса, которые мы проведем вместе».

«Это просто здорово, – обрадовалась Энни. – В самом деле, это очень хорошая идея».

Время шло, и Энни стала постепенно обретать душевное спокойствие. Было еще немало дней, когда ей очень хотелось бы видеть папу и маму снова вместе, но она уже начала привыкать к новой жизни.

Ее мама по-прежнему много работала, но у них всегда было время побыть вместе перед сном, и это было замечательно. Каждый второй выходной она проводила у папы, и теперь ей там нравилось. Иногда, погостив у него с пятницы до понедельника, она думала, что стала видеться с ним даже чаще, чем до развода. Однажды мама привела ее в школу и сказала: «Сегодня тебя ждет особое угощение. По дороге с работы я прихвачу твой любимый шоколадный торт».

«О, мамочка! Можно я приглашу Эмили поужинать с нами сегодня вечером?»

«Конечно, милая, – согласилась мама. – Я позвоню ее матери, и мы обо всем договоримся».

Энни просто не могла дождаться прихода своей подружки Эмили, но когда она пришла, эта резвушка и непоседа выглядела очень печальной.

«Мои мама и папа разводятся», – грустно сказала она, подойдя к Энни.

«Когда мои мама и папа разводились, – припомнила Энни, – это было просто ужасно».

«Ведь это так страшно! Правда?» – допытывалась Эмили.

«Мне было так грустно, – ответила Энни, – я даже думала, что умру. Я и представить не могла, что мне когда-нибудь будет так грустно».

«Ну, и что ты сделала?» – спросила Эмили.

«Да ничего, – ответила Энни. – Сначала было очень грустно и тяжело. Поговорила с мамой и с папой немного. Потом, через какое-то время я стала привыкать… Даже теперь мне иногда еще бывает грустно. Но я стараюсь об этом поменьше думать. Часто я чувствую себя даже счастливой. Знаешь, что-то хорошее в жизни все-таки происходит. Думаешь, что его больше никогда не будет, а оно приходит. Как после дурного сна: плохое как бы отступает, постепенно исчезает, и тебе снова становится лучше».

Лицо Эмили выразило сомнение: «Думаешь, и у меня будет также?»

Энни успокаивающе пожала руку своей подружки: «Будет! Вот увидишь!» – сказала она, потом взяла Эмили за руку и повела ее на кухню.

«Посмотри-ка! – сказала она. – Мама купила для нас с тобой торт».

Торт был очень красиво разукрашен. Сверху и по бокам он был покрыт сахарной глазурью. В самой середине красовалась большая, сочная клубничка с шоколадными листьями. Она выделялась на фоне коричневой глазури и рдела на свету, как маленькое красное сердечко.

«Вот, – сказала Энни, доставая две тарелочки, – кусочек мне и кусочек тебе».

ДЕТИ – МАЧЕХА – ОТЧИМ

Семьи с мачехой или отчимом неизбежно возникают на фоне душевной драмы и боли. Смерть или развод часто приводят к образованию новой семьи. Однако у таких семей есть своя специфика.

Создать семью с мачехой или отчимом – это не то, что создать семью новобрачных. В последнем случае мы имеем дело с двумя индивидуумами, которые предположительно объединены тем, что преследуют по крайней мере одну общую цель – создать счастливую, нормальную семью. Создание же семьи с мачехой или отчимом часто предполагает участие одного или нескольких детей, причем может случиться, что ни один из них не разделит вашего восторга или точки зрения в отношении новой семьи. В этот момент дети могут еще не вполне оправиться после душевной травмы, связанной с распадом первоначальной семьи. Кроме того, возможно, они уже приспособились и привыкли к жизни в неполной семье с родителем-одиночкой. Новый член семьи может не понравиться. Вы можете прийтись им по душе как человек, и вместе с тем дети могут спроецировать, перенести многие свои опасения, тревоги и свой гнев на вас, постороннего человека, который становится превосходным «козлом отпущения».

В той же степени они могут нравиться или не нравиться вам. Вас могут возмущать их требования и непрошеные вторжения. Вы можете видеть в них препятствие интимности и взаимной поддержки, на которую вы рассчитывали в новом браке. В этом случае легко не заметить опасений, спрятанных за их враждебностью, не заметить боли и неуверенности, скрытых за их постоянными требованиями. Но и дети могут иметь столь же неполное представление о вас как человеке.

В расхожих мифах нашего общества говорится, что вы должны войти в новую семью и сразу завязать узы любви, дружбы и верности. Многие, следуя этому мифу, потом горько разочаровываются, терзаются чувством собственной вины и приходят в ярость, когда обнаруживают, что это совсем не так.

Из многочисленных мифов и заблуждений в отношении семей с мачехой или отчимом едва ли не самым распространенным является представление о мгновенной любви.

Существует мнение, что, став мачехой, например, вы должны немедленно полюбить своего пасынка или падчерицу и добиться, чтобы они полюбили вас. Но представьте себе на минуточку, что, настроенный на гаремный лад, ваш муж приводит к вам в дом, без вашего согласия, новую жену. Весьма сомнительно, что вы автоматически полюбите ее, хотя она прекрасно готовит, стирает и ваше белье, гладит его каждое утро и старается быть хорошей по отношению к вам. Многие падчерицы и пасынки увидят вас как раз в этой роли, в роли соперницы, похищающей у них любовь и внимание их отца.

Любовь вообще не приходит мгновенно. И уж, конечно, она не приходит мгновенно в семьях с родителем-одиночкой. Вначале, по крайней мере, ваш пасынок или падчерица, вероятнее всего, будут испытывать чувство боязливой настороженности и озлобленности по отношению к вам, видя в вас человека, подорвавшего их спокойствие и уверенность, похитившего у них отца, разбившего их мечту о воссоединении родителей, пытающегося занять место их настоящей матери и т.д. На ваши попытки сделать шаг навстречу они могут ответить явной или затаенной враждебностью. Вы можете почувствовать себя обиженной или отвергнутой, униженной и неспособной создать любящую, гармоничную семью ваших мечтаний. Вам может показаться, что дети разрушают отношения, которые вы создали с новым супругом.

В таких условиях мгновенная любовь невозможна. Вместо того чтобы стремиться во что бы то ни стало сразу полюбить детей своего нового супруга, разумнее будет поставить перед собой ближайшие цели. Первая – познакомиться получше с детьми своего супруга. Постарайтесь дать им понять, что вы с пониманием относитесь к тому, что они чувствуют в этот период. Старайтесь быть справедливой, дружелюбно настроенной и готовой помочь им, не навязывая сразу себя в качестве любящей матери. Они знают, что любовь не возникает так быстро. Вместо того чтобы сказать: «Я вас люблю» – когда этого еще нет, вы можете сказать: «Для того чтобы полюбить, требуется время. Я хотела бы полюбить вас».

Мы чувствуем себя неловко, когда дети нашего супруга отвечают враждебностью на наши самые дружелюбные шаги и усилия.

Должно быть, они злые, противные дети – говорим мы себе. Мы ведь не враги: зачем же тогда относиться к нам, как к врагу? Мы забываем, что их понятия отличаются от наших. В конце концов, у них есть веская причина видеть в нас врага – мы разрушаем их отношения с отцом, вторгаемся на их территорию и, может быть, даже командуем ими – и все это не спрашивая их разрешения. Эту ситуацию выбрали мы, а не они. И хотя их выпады могут казаться обидными лично для вас, следует помнить, что любой человек на вашем месте встретил бы точно такое же отношение к себе.

Важно также не забывать о трудностях первого времени, нужно дать себе время, чтобы преодолеть их. В контексте семьи, где вы являетесь мачехой (или отчимом) слово «время» обычно означает «годы». Некоторые специалисты считают, что для того чтобы сформировалась стабильная семейная ячейка, требуется от трех до семи лет. Обольщаться с самого начала большими надеждами и рассчитывать на быстрый успех значит обречь себя на неудачу.

Ошибочно также думать, что семья с отчимом или мачехой будет существовать и функционировать как биологическая семья. Для детей биологическая семья имеет долгую совместную историю. Любовь развивалась и возрастала на протяжении всей совместной жизни. Роли каждого из ее членов формировались и закреплялись за ними в течение многих лет.

Напротив, роли членов семьи с пришедшим в нее отчимом или мачехой меняются, иногда коренным образом. Единственный ребенок может быть вынужден теперь разделить свое гнездышко со сводными братьями или сестрами. Старшая девочка может обнаружить, что теперь ей придется уступить первенство двум более старшим сводным сестрам.

В тех случаях, когда у каждого из образовавших новую семью родителей есть свои дети, отношения последних со своим биологическим и сводным родителями будут, естественно, разными.

Дети одной стороны будут иметь тесные эмоциональные связи со своим биологическим родителем, а у детей другой стороны таких связей с этим родителем не будет.

Не думайте, что, входя в новую семью, вы будете одинаково любить собственных детей и детей своего нового супруга или супруги. Это не так! Вполне естественно, что связи, существующие со своими собственными детьми, глубже и прочнее тех, которые могут установиться с детьми вашего нового супруга или супруги. И здесь нет ничего зазорного или необычного, так как это справедливо и в отношении вашей новой «второй половины». Примите это как данность и признайте возможность, что со временем отношения с чужими детьми стабилизируются и станут более глубокими. А пока старайтесь относиться ко всем детям справедливо.

Не пытайтесь подменять естественного родителя детей. Не вступайте в соревнование по вопросу, какой родитель лучше, и не пытайтесь расколоть приверженность детей. Объясните падчерице, что вы не собираетесь посягать на отношения с ее родной матерью и что вы понимаете, что не можете ее заменить. Вы разные люди и вы играете разные роли в жизни ребенка. Дети часто думают, что если они вас любят, значит они изменяют своей родной матери. В таком случае полезно объяснить им, что их чувства вам понятны, и если они любят двух людей, это не означает, что они изменяют одному из них.

Предоставляйте детям время побыть наедине со своим кровным родителем – вашим супругом или супругой. Это время столь необходимо для вашего и для их благополучия. Старайтесь также найти время побыть наедине со своей «второй половиной».

Супружеские отношения должны быть вашей главной заботой и всегда находиться в центре вашего внимания. Нельзя допускать, чтобы родительские проблемы грозили расколоть вас как супружескую пару. Старайтесь понять и поддержать точки зрения каждого из вас. Если вы хотите заручиться поддержкой своего супруга, в ваших силах изменить поведение его ребенка. Не начинайте с нападок на него: «Она – эгоистичная, испорченная и злая девчонка и т.д.» Это только вызовет мгновенную реакцию отца, подталкивающую его встать на защиту своего ребенка. Если бы кто-нибудь стал нападать таким образом на вашего ребенка, ваша защитная реакция, вероятно, была бы аналогичной. Вместо этого заведите со своим супругом разговор о том, какими трудными и болезненными вам представляются взаимоотношения с его ребенком, и спросите, не мог бы он в этом помочь.

Не спешите выступить в роли ментора, а уж если непременно хотите играть эту роль, приступайте к этому постепенно. Дисциплинирующие требования, исходящие от родного по крови родителя, подкрепляются многолетними отношениями. Обычно дети восстают, если незваный пришелец вдруг начинает устанавливать свои правила.

Многие мужчины, вступая в роль отчима, обнаруживают, что она имеет свои особые трудности. Иногда мужчины полагают или так полагают их жены, что они должны стать новым оплотом дисциплины в семье. Но это бывает трудно осуществить, не имея достаточной подготовки и опыта в этом деле – т.е. не зная ребенка со дня его рождения и не установив с ним отношений, основанных на уважении и доверии.

Для того чтобы приобрести эти знания, это доверие и уважение, требуются годы, а без них вопрос поддержания дисциплины в семье становится весьма проблематичным.

Разные семьи находят свои особые способы, которые в их случае действуют наиболее эффективно. Во многих семьях наилучший результат достигается тогда, когда каждый из родителей следит за поведением своего собственного ребенка. Другие считают, что лучше, если один родитель следит за поведением детей обоих супругов. Нередко попытка отчима приструнить ребенка рассматривается как посягательство на отношения между этим ребенком и его родным отцом: «Только мой родной отец может указывать мне, что делать и что не делать». Если отчим воздерживается от осторожничания и дисциплинирующих одергиваний вообще, ребенок истолковывает это как: «Ему на меня наплевать», «Ему до меня нет дела!»

Для того, чтобы выработать свой стиль поведения в новой семье, требуется терпение, время и способность проявить гибкость в поисках наиболее эффективных методов.

Во всем, что вы предпринимаете, действуйте не торопясь, осторожно и осмотрительно. Не слишком обольщайтесь своими надеждами на скорый успех.

Постарайтесь найти поддержку или получить совет, если ваша ноша окажется непосильной.

История про Энни

Энни была маленькой девочкой, которая жила в коричневом кирпичном доме со своей мамой и собакой по кличке Черныш1.

Раньше папа тоже жил вместе с ними, но два года назад ее родители развелись и папа стал жить в другом доме. Тогда Энни было семь лет, и это был самый плохой год в ее жизни. Она скучала по своему папе и сердилась на него за то, что он ушел от них. Иногда она сердилась на маму за то, что она не смогла сделать так, чтобы папа остался. Она сердилась и на саму себя. Весь тот год Энни была часто грустна и испытывала беспокойство. Она тревожилась, не чувствует ли ее отец себя одиноко, не будет ли ее мать постоянно грустить; она беспокоилась о том, что подумают ее друзья, и о том, кто виноват в разводе, и о том, что будет с ней, не покинут ли ее родители. И еще она часто думала, что ей теперь делать.

Помимо всего прочего, решила Энни, развод ужасен тем, что из-за него меняется все. Все, к чему Энни так привыкла: возвращение папы вечером с работы, прогулки с ним и Чернышом, тосты или гренки, которые папа намазывал для нее маслом по утрам – все изменилось. И она ничего не могла поделать. А потом, когда она уже почти привыкла к этим переменам, ситуация вдруг опять изменилась.

Мама познакомилась с Джошем. Сначала Энни почти не замечала его, да и мама мало говорила о нем. Потом она стала говорить о нем больше, и он стал бывать у них чаще. А вскоре получилось так, что едва Энни открывала глаза, как тут же видела Джоша; он был с ними за столом, ходил с ними на прогулки, сидел вместе с ними у телевизора. Казалось, что у мамы совсем не оставалось времени, чтобы хоть немного побыть с Энни. Девочка возненавидела Джоша. Иногда мама вообще не обращала никакого внимания на Энни – так она была занята Джошем. Энни беспокоилась, что Джош будет отнимать все больше и больше маминого времени, а для нее будет оставаться все меньше и меньше. Может так случиться, что времени не будет оставаться совсем. Может быть, теперь, когда у мамы есть Джош, она ей будет не нужна?… Энни ненавидела Джоша все больше и больше.

В один прекрасный день мама сказала Энни, что она собирается выйти замуж за Джоша. Энни была так ошарашена новостью, что у нее отнялся язык. Она помчалась к себе наверх, упала на кровать и зарыдала. Если мама выйдет замуж за Джоша, это значит, что мама с папой уже никогда больше не поженятся! Энни не хотела даже думать об этом! Она не хотела жить вместе с этим противным, старым Джошем. У нее уже был отец – не чета этому Джошу.

После того как Джош и мама поженились, Энни чувствовала себя все более и более несчастной и становилась все более и более раздражительной. Мама собиралась поговорить с ней, но она не захотела даже ее слушать. Джош тоже хотел с ней побеседовать и иногда даже покупал ей небольшие подарки, но Энни вовсе не собиралась поддерживать с ним хорошие отношения. Если ее папа не мог вернуться назад, то, по крайней мере, мама должна была принадлежать ей целиком. В этом доме для Джоша не было места. Она хотела дать ему это понять.

Как-то вечером Энни лежала в постели, чувствуя себя, как обычно, несчастной. «Если бы только этот Джош куда-нибудь сгинул, – думала она. – Тогда дела были бы намного лучше. Если бы мама и папа снова поженились! Я уверена, что я была бы счастлива… Если бы только…» И сон унес ее далеко-далеко.

Она проснулась и услышала бой курантов на здании ратуши. «Раз…, – ударили часы, – два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать…»

«Тринадцать?» – подумала Энни. Нет. Должно быть, она неправильно посчитала. Она повернулась набок, чтобы снова заснуть, и вдруг что-то глухо шлепнулось на пол, потом что-то треснуло, а затем послышалось, как кто-то скакал по комнате на одной ноге, приговаривая: «Ух, ух, ух…»

Энни села в постели и стала пристально вглядываться в темноту. Эти «ух» исходили от самой странной дамы из всех, которых ей доводилось когда-либо видеть. Половина волос на ее голове была белой, забранной на затылке в пучок, настолько аккуратный, что любая старушка могла бы этому позавидовать. Другая половина волос представляла собой красные развевающиеся кудряшки, словно взбитые ветром. Очки каким-то чудом удерживались на ее носу. Толстое шерстяное пальто громоздко топорщилось на легком летнем платье. Одна ее нога, на которой она скакала, была обута в тяжелый коричневый походный сапог, а на другой ноге красовалась изящная туфелька на высоком каблучке.

«Понятно, почему она потеряла равновесие», – подумала Энни и вдруг ахнула, увидев, что сквозь коричневое шерстяное пальто, которое напоминало медведя, на спине леди выросла пара тоненьких, серебристых крылышек. «Вот это да!» – подумала Энни, усаживаясь поудобнее в кровати.

Перед ней была особа, которую вы меньше всего ожидаете встретить в своей комнате. Даже в двенадцать часов ночи.

Дама приземлилась у кроватки Энни.

«Ничего, если я присяду?» – спросила она, основательно усаживаясь на кровать, прежде чем Энни успела ответить. Она все время беспокойно ерзала.

Наконец Энни отважилась и робко спросила: «Не могли бы вы посидеть в одном положении? А то из-за вас у меня начинает кружиться голова».

«О! – произнесла дама с таким выражение на лице, как будто она услышала от Энни самую невозможную просьбу. – Хорошо, хорошо. Постараюсь». И она постаралась, хотя это и стоило ей огромных усилий. Можно было видеть, как временами подергивались ее руки и ноги при попытке изменить положение. - Кто вы?" – спросила Энни. Теперь, когда дама сидела спокойно, Энни увидела, что у ее гостьи было очень милое лицо и яркие голубые глаза, хотя они и казались странными в очках.

«Ведь ты хотела меня видеть, – сказала дама. – Я пришла почти сразу, как только услышала тебя. Я пришла бы раньше, но не могла сразу решить, надевать пальто или нет», – добавила она ИЗВИНЯЮЩИМСЯ ТОНОМ.

Энни пыталась вспомнить, чего она на самом деле хотела и как давно это было.

«Я фея по имени Если бы, – представилась дама. – Я заведую всеми желаниями „Если бы“, высказанными на этом свете. И, поверь мне, дорогая – их тьма-тьмущая», – добавила она мрачным голосом.

«О, – сказала Энни, вдруг вспомнив, о чем она думала перед сном. – Вы хотите сказать, что делаете так, чтобы эти желания „если бы“ сбывались?»

«Я пришла показать тебе, что было бы, если бы они сбывались», – сказала дама, улыбаясь и кивая головой, откинув со лба красную кудряшку.

«А почему у вас такие волосы?» – спросила Энни и сразу же прикусила губу, потому что этот вопрос прозвучал довольно грубо.

Но фея Если бы, по-видимому, не обиделась. «Во-первых, я обожаю красный цвет, – ответила она, поправляя красные кудряшки, – и всегда хотела, чтобы волосы вились. Но иногда я думаю: „Ах, если бы они были гладкими, белыми и забранными назад, я бы тогда выглядела более мудрой и элегантной“. Так же и с обувью, – сказала она, вытягивая ноги так, чтобы их можно было лучше разглядеть. – Мне нравятся эти нарядные туфельки на высоких каблучках, но когда натираешь мозоль, то думаешь: вот если бы я носила обычную удобную обувь…» И вот – пожалуйте: и то и другое сразу. Так что мне не нужно делать выбор". Она повернулась к Энни лицом: «Неплохое решение, не так ли?»

Энни хотела выглядеть вежливой девочкой. Где-то в глубине души она думала, что решение дамы не лучшее. Помимо того, что она выглядит глупо, ей еще, наверное, и ходить трудно.

«Ну, вот что, давай-ка поговорим о твоих „если бы“», – сказала дама, устраиваясь поудобнее на кровати.

«Вы хотите сказать, что можете сделать так, чтобы все мои „если бы“ исполнились?» – спросила Энни.

«Я покажу тебе, как это делается», – сказала дама, прищелкнув пальцами и доставая огромный альбом для рисования и шесть цветных карандашей из ниоткуда.

"Вот это фокус! – сказала Энни. – Как это у вас получилось?"

«Совсем легко», – сказала фея, но ее глаза уже смотрели в альбом, а губы бормотали: "Тот ли это формат? Может быть, побольше? Если бы…"

«Нет, нет, – сказала Энни, которой не терпелось узнать, что будет дальше. – Это как раз то, что надо». Она не хотела, чтобы фея еще целый час доставала альбомы разных размеров из ниоткуда.

«Ну, хорошо, – сказала фея. Она была несколько разочарована. – А ты уверена, что это действительно тот формат, который тебе нужен?»

«Да, да, – сказала Энни. – А теперь скажите, пожалуйста, что я должна делать».

«Так вот, слушай, – ответила фея. – Нарисуй в этом волшебном альбоме свое „если бы“, трижды подуй на рисунок и наблюдай за тем, что будет происходить. Вот и все, что от тебя требуется».

«Значит, я Moiy нарисовать любое „если бы“?» – спросила Энни, так как в ее голове внезапно возникла потрясающая идея – она задумала превратить Джоша в жабу!

«Да, – ответила Фея, – любое».

Энни взяла карандаш и принялась рисовать. Сначала она нарисовала большую безобразную жабу, снабдив ее маленьким воротничком, помеченным буквой "Д", чтобы было ясно, что это был Джош. Потом она нарисовала свою мать, отпрыгивающую подальше от жабы и, наконец, себя с улыбкой до ушей.

«А что мне нужно делать теперь?» – спросила она фею.

"Подуй на это три раза и каждый раз говори про себя: «исполняйся, исполняйся – я тебе приказываю».

«Хорошо», – сказала Энни, и, страшно волнуясь, сделала так, как ей было сказано.

Случилось что-то невероятное. Как только она дунула в третий раз, фигурки, которые она нарисовала, начали двигаться. Послышался резкий хлопок, напоминающий «выстрел» бутылочной пробки. Энни взвизгнула от испуга, так как вдруг почувствовала, что ее резко потянуло вперед. Она вытянула руки перед собой, чтобы не упасть, но вместо стены ее ладони коснулись чего-то большого, холодного и скользкого – ЖАБА!

«Фу, какая гадость!» – взвизгнула Энни от отвращения. Она просто не выносила жаб. Особенно противны ей были жабы, покрытые грязью и слизью, когда они только что выползли из пруда. Жаба смотрела на нее с каким-то смешным выражением на «лице», как будто собиралась что-то сказать, но внезапно забыла слова. Она сделала прыжок по направлению к Энни и уселась ей на ногу.

«Помогите», – завизжала Энни. Вдруг раздался другой резкий хлопок, и она очутилась снова в своей кровати. Фея Если бы пристально смотрела на нее с довольно озабоченным видом.

«Похоже, все вышло не совсем так, как тебе хотелось», – сказала она.

«Да, совсем не так», – Энни задумалась.

«А можно я попробую по-другому?» – попросила она фею через минутку. У нее возникла другая отличная идея: на этот раз она сделает так, чтобы Джош исчез.

Энни старательно нарисовала комнату в своем доме. Потом изобразила в ней себя. Около себя она поместила свою мать с улыбкой на лице. Джоша поблизости не было. Его вообще не было нигде.

«А что я должна сделать сейчас: то же самое?» – обратилась она к ФЕЕ. (Так она решила теперь называть странную гостью, по крайне мере для себя).

«Да», – сказала ФЕЕ, в глазах которой Энни прочла полное понимание.

На этот раз она была подготовлена к резкому хлопку и толчку вперед, но выражение лица ее матери, которая стояла рядом с ней, было для нее неожиданным. Улыбка, которую Энни изобразила на своем рисунке, превратилась в выражение усталости и печали.

«Что случилось?» – спросила Энни, очень взволнованная грустным видом своей матери.

«Ничего, моя милая, – ответила мама. – Просто иногда мне бывает как-то одиноко и становится немножко грустно».

«А почему бы тебе не позвонить Джошу?» – сказала Энни и тут же прикусила губу. Что она, спятила, что ли? Надо же сказать такую чушь!

«Джошу? – переспросила мама с оттенком недоумения. – Кто такой Джош?» Она села напротив телевизора и стала смотреть сквозь него куда-то в пространство.

«Помогите!» – закричала Энни, обращаясь к ФЕЕ.

«Что-то не получается, дорогая? – спросила фея. – Иногда могут быть непредвиденные осложнения».

«Конечно, могут», – сказала Энни, обеспокоенная происходившим, и все-таки надеясь найти какой-то выход.

«Я знаю! – воскликнула Энни голосом триумфатора. – Я знаю, что теперь нужно делать!»

Ее внезапно осенила гениальная мысль: ведь можно нарисовать маму и папу снова вместе. С невероятным усердием и прилежанием, шевеля языком между зубами, что, по ее мнению, помогало ей сосредоточиться, она нарисовала своих родителей рядом, улыбающимися друг другу. Рядом с ними она поместила свое, тоже улыбающееся, изображение. Потом она трижды дунула на рисунок и стала ждать.

Раздался хлопок. После странного толчка она очутилась в самом рисунке. Мать высвободила свою руку из руки отца – это было первое, что заметила Энни.

«Как ты можешь так говорить!» – сказала мать обиженным тоном, обращаясь к отцу. Улыбка исчезла с ее лица.

«Если бы ты была хоть чуточку организованней, я не увидел бы такого беспорядка, вернувшись домой!» – сказал отец, и с каждым словом его голос становился все громче и громче. Он тоже больше не улыбался.

«Если бы ты хоть пальцем шевельнул, чтобы как-то помочь мне, такого беспорядка не было бы», – сказала ему в ответ мать, лицо которой стало жестким и злым.

«Шевельнул пальцем! – возмутился отец. – Я целый день вкалываю на работе, как негр, а ты хочешь, чтобы, придя домой, я вкалывал еще и здесь!»

«А как же я? Ты обо мне подумал? – почти кричала ее мать, готовая разразиться слезами. – А я что – не работаю? Почему за все должна отвечать только я?»

Энни съежилась от страха. Она забыла, как это все было, когда ее мама и папа жили вместе. Подавленная тем, что она увидела и услышала, Энни позвала ФЕЮ.

«Это нечестно, – сказала она ФЕЕ. – Хоть вы и говорите, что я могу сделать так, чтобы мои „если бы“ исполнялись, на самом же деле я ничего изменить не могу».

«Ах! – сказала Фея. – Это оттого, что ты все это не так делаешь».

«Почему вы так думаете?»

«Ты пытаешься что-то изменить, заставить других измениться. Это – дело нелегкое. У других людей есть своя голова на плечах. Чтобы что-то изменить – обычно бывает недостаточно пожелать, чтобы другие люди стали иными».

«А что же тогда нужно сделать? – спросила Энни дрожащим голосом. – Каким образом можно что-то изменить?» Она была очень расстроена. Энни действительно хотела все изменить, а теперь выходит, что это невозможно.

«Я сейчас тебе покажу, что нужно сделать, – сказала ФЕЯ участливым голосом и похлопала Энни по плечу. – Я знаю, что ты расстроена, огорчена, но есть способ помочь тебе», – добавила фея и протянула Энни цветные карандаши. «Теперь, – сказала она, – нарисуй свою семью, изобразив каждого таким, какой он есть на самом деле».

Энни задумалась на несколько минут. Потом она нарисовала свою мать и Джоша за обеденным столом. Они улыбались и оживленно беседовали. Энни подрисовала себя по другую сторону стола с очень хмурым лицом, обращенным в сторону Джоша. Она выглядела злюкой и вреднятиной, в общем, такой, какой она обычно была в присутствии Джоша.

«Теперь, – сказала ФЕЯ, – вспомни, что и как ты изобразила на первом рисунке: ты нарисовала Джоша другим и пыталась его изменить. Но это не получилось. Ведь так?»

«Нет, не получилось», – ответила Энни.

«Потом, – продолжала ФЕЯ, – в третьем рисунке ты пыталась изменить свою мать, изобразив ее другой – вместе с твоим отцом».

«Из этого тоже ничего не вышло», – призналась Энни.

«Правильно, – сказала ФЕЯ. – Теперь на этом рисунке ты можешь изменить того, от кого в действительности зависят перемены».

«Кого же?» – удивилась Энни. Ей казалось, что изменять больше уже было некого.

«Ну, конечно, себя, – сказала фея. – Изменив себя, можно изменить многое».

Энни почему-то об этом не подумала.

«Как же это можно сделать?» – спросила она.

Энни была несколько озадачена, но чувствовала, что какая-то надежда все-таки оставалась.

«Просто сделай еще один рисунок, – сказала ФЕЯ, – только на этот раз пусть твое лицо будет приятным, а не хмурым».

«Хорошо», – согласилась Энни и сделала так, как ей посоветовали. Потом она трижды подула на рисунок и после обычного громкого хлопка снова вошла в картинку.

Прежде всего она почувствовала, как хорошо ей там было. Она улыбалась и была в отличном настроении.

«Тебе добавить немножко картошки, Энни?» – спросил Джош.

«Да», – ответила Энни. Картошка была очень вкусной. Потом она вспомнила, что ей нужно сказать «спасибо», и улыбнулась Джошу.

Поначалу Джош был немножко ошарашен, потом пришел в себя и улыбнулся в ответ. Впервые Энни заметила, что у Джоша очень милая улыбка. Она повернулась в сторону матери и увидела, что та тоже улыбается. Казалось, что она гордится Энни и ей приятно, что ее дочь хорошо относится к Джошу.

«Можно мне съездить к Эмме после завтрака? На велосипеде», – спросила Энни.

«Конечно», – ответила мама.

«Ох, – сказала Энни. (Она только сейчас вспомнила, что у ее велосипеда спустилась шина). – Я не смогу поехать, потому что передняя шина проколота».

«Я заклею», – сказал Джош.

«Спасибо! – сказала Энни. – Это было бы здорово!»

По лицу Джоша было видно, что он был доволен.

Энни снова улыбнулась ему. Это казалось ей странным – она не привыкла улыбаться Джошу. Но это не было противно. На самом деле это было даже приятно.

Энни посмотрела на Джоша. Он улыбнулся. Быть может, он не так уж плох на самом деле. Как бы там ни было, думала она, он молодец, что предложил залатать ей шину.

Джош пошел за инструментами, а мама Энни подошла к ней и крепко ее обняла.

«Энни, – сказала она. – Я так рада, что ты хорошо относишься к Джошу. Я просто счастлива».

Энни улыбнулась.

«Для Джоша это тоже очень много значит, – продолжала мама. – Он думал, что ты его ненавидишь и очень страдал от этого».

Энни не знала, как ей ответить.

«Знаешь, – сказала мама, – я собиралась поговорить с тобой об этом, но ты всегда была такой злой, что с тобой трудно было разговаривать вообще. Я знаю, что ты была недовольна тем, что мы с Джошем поженились. Я допускала, что тебе могло быть неприятно, что место твоего папы теперь займет Джош».

«Так и было», – ответила Энни с грустью.

«Но, доченька моя, Джош знает, что он никогда не сможет заменить тебе отца, и не надеется на это. Он не отец, но все равно он готов помочь мне заботиться о тебе».

Энни смягчилась от этих слов. «Знаешь, – сказала она, – когда вы с Джошем поженились, я действительно чувствовала себя ужасно, потому что вы уже никогда больше не могли снова пожениться с папой». Сказав это, она вдруг подумала, что это было немножко глупо. Но что поделаешь, – она в самом деле так думала.

«Глупенькая, – сказала мама, снова обнимая ее. – Мне и в голову не приходило, что ты все еще думала, что мы с твоим папой сможем когда-нибудь снова сойтись. Этого не могло случиться, даже без Джоша. Когда-то мы были мужем и женой, но больше никогда уже не будем. Этот этап нашей жизни уже в невозвратном прошлом». И она еще раз крепко обняла Энни.

Энни стало снова грустно. Где-то в глубине души она все это время действительно чувствовала, что ее мама и папа никогда уже не будут вместе.

«И знаешь, деточка, что я тебе скажу, – продолжала мама, – то, что Джош здесь с нами, совсем не значит, что я стала любить тебя хоть чуточку меньше. Ты – моя единственная, очень-очень родная дочь, и я всегда буду любить тебя. Но как бы тебе яснее сказать… Ты ведь хочешь, чтобы у тебя были друзья – твои ровесники, с которыми ты могла бы играть и по-настоящему дружить, так же и взрослые нуждаются в друзьях своего возраста. То, что ты так любишь Эмму и проводишь с ней все свободное время, не мешает тебе любить меня, а мои чувства к Джошу не мешают мне любить тебя».

Энни стало как-то легче; было так приятно услышать эти слова от мамы.

Мама прижала Энни к себе.

«Это просто замечательно, что ты стала так хорошо относиться к Джошу. Знаешь, он действительно хотел, чтобы ты его полюбила. Но он просто не знает, как этого добиться. И это очень хорошо, что ты делаешь шаги навстречу».

«Я…?» – удивилась Энни. Но закончить фразу она уже не могла, так как раздался громкий хлопок и она снова очутилась в своей постели.

«Да, – сказала Энни. – На этот раз все было совсем иначе! Вы считаете, что все эти перемены произошли из-за меня?» – обратилась она к ФЕЕ.

«Конечно, – ответила фея. – Ты думаешь, нам было бы так интересно вдвоем, если бы ты все время ворчала и огрызалась?» – Она нахмурилась: «Терпеть не могу, когда люди огрызаются и ворчат на меня; тогда я могу стать довольно вредной».

«Я никогда так не думала, – сказала Энни. – Пожалуй, я просто не давала Джошу возможности стать внимательным и дружелюбным ко мне».

«Я тоже так думаю, – сказала фея. – Но еще не поздно попытаться это исправить. Иногда людям, конечно, требуется какое-то время, чтобы убедиться, что в действительности дело обстоит совсем не так, или чтобы как-то освоиться с ситуацией. Так что нужно проявить терпение».

«Я думаю, мне стоит попытаться, – сказала Энни. – То, что в последний раз получилось, было гораздо забавнее и интереснее».

«Вы в самом деле считаете, – обратилась она к ФЕЕ, – что я могу что-то изменить так, как я это сделала на рисунке?»

«Да, я в самом деле считаю, что можешь, – ответила ФЕЕ и дружески похлопала Энни по плечу. – Но сейчас, я думаю, тебе нужно немножко поспать». Она укрыла Энни одеялом. «Приятных сновидений, – сказала она. – А я буду оберегать тебя. Я уверена, что ты добьешься успеха!» Затем она оторвалась от пола, несколько раз качнулась в воздухе и вылетела из комнаты.

На следующее утро Энни проснулась в хорошем настроении. Она вспомнила о вчерашних приключениях с феей, о том, что фея сказала, что она, Энни, обладает силой, способной изменять ситуацию, и почувствовала себя очень могущественной и важной персоной. Она решила, что, начиная с того утра, начнет многое менять.

А начала она с того, что за завтраком улыбнулась Джошу. Джош сначала оторопел, но явно был этим доволен так же, как накануне вечером. Он расплылся в ответной улыбке. «Приятно видеть тебя в хорошем настроении», – сказал он.

«В последнее время, мне кажется, я была довольно раздражительной», – сказала Энни.

Джош ответил не сразу. «Я думаю, что нам обоим было довольно тяжело».

Энни удивленно посмотрела на него. «Почему же это было тяжело для тебя?» – спросила она.

«Понимаешь, ведь у тебя раньше никогда не было отчима? Ну вот, а я тоже никогда раньше не был отчимом, так что все это и для меня ново и непривычно. Нам обоим предстоит учиться».

«Да», – сказала Энни и после короткой паузы добавила: «Я никогда об этом не задумывалась. Ты хочешь сказать, что для тебя так же странно стать отчимом, как для меня заиметь отчима?»

«Как сказать, -„ответил Джош неопределенно, – отчасти это нормально, а отчасти странно“.

«Почему?» – спросила Энни.

«Ну, например, потому, – сказал Джош, – что я знаю: я не твой папа, поскольку он у тебя уже есть».

Энни кивнула головой в знак согласия. Она была удивлена тем, что сказал Джош. «Когда ты женился на маме, я думала, что ты пытался занять место папы, и это меня просто бесило».

«Я этого вовсе не хотел и не хочу, – успокоил ее Джош, – но я хочу стать для тебя самым лучшим из лучших отчимов на свете».

«А если отчим – это не то же, что родной отец, то что же он должен делать? – спросила Энни. – Что нужно для того, чтобы стать хорошим отчимом?»

«А вот это как раз то, в чем я пытаюсь разобраться, – ответил Джош. – Я думаю, что прежде всего отчим должен быть другом. Но это не все».

«А что же еще?» – спросила Энни.

«Теперь, когда я женился на твоей маме и живу в одном доме с тобой, я обязан быть для тебя не только старшим другом, но и вместе с мамой заботиться о тебе. Отчим должен, например, играть с детьми, помогать им учиться, а когда они совершают дурные поступки – поправлять и даже приструнивать их».

«Я ненавижу, когда ты говоришь мне: делай то-то и то-то и пытаешься командовать мной, – сказала Энни. – Ты – не мой отец и не должен указывать мне, что я должна делать».

«Я знаю, что одно дело, когда наказывает тебя твой родной отец, и совсем другое, когда это делаю я, – сказал Джош. – Дело в том, что на протяжении многих лет ты любила отца и за это время убедилась, что он любит тебя. Когда тот, кого ты любишь и кто любит тебя, говорит тебе: делай то-то и то-то, – ты воспринимаешь это гораздо легче, чем когда это делает человек, которого ты почти не знаешь. Особенно если ты на него страшно зла и считаешь, что он тебя не любит ни капельки».

«Ты хочешь сказать, кто-то вроде тебя?» – спросила Энни задумчиво.

«Да, – ответил Джош, – с той только разницей, что ты ошибаешься на мой счет, потому что я-то как раз тебя люблю. Я постоянно думаю о том, как было бы хорошо, если бы мы с тобой поладили и радовались успехам друг друга».

«Но ведь ты не любишь меня так, как мои мама и папа», – сказала Энни.

«Никто не может любить одинаково, – ответил Джош. – Ты любишь своих маму и папу, но ты любишь каждого из них по-разному».

«Да, это так», – сказала Энни.

«Кроме того, – продолжал Джош, – у нас не было возможности по-настоящему узнать друг друга. А как можно любить того, кого ты на самом деле не знаешь? Чтобы узнать человека и полюбить его, нужно время».

«Мне бы очень хотелось полюбить тебя, и я уверен, что если мы дадим друг другу шанс и по-настоящему узнаем друг друга, это произойдет».

«Да, – сказала Энни. – И еще, когда я нахожусь у папы, я привыкаю к тому, как он все делает. Потом я возвращаюсь сюда и вижу, что вы все делаете иначе. У вас с мамой другие правила, не такие, как у него».

«Должно быть, это вносит путаницу в твою жизнь», – сказал Джош.

Энни кивнула головой.

«Я искренне хочу, чтобы это было не так тяжело для тебя, – сказал Джош. – Может быть, есть какой-то путь, чтобы облегчить твои переживания?» Несколько минут он молчал, думая о чем-то.

«У меня есть хорошая идея, – сказал он. – А что если тебе, маме и мне собраться вместе и составить наши семейные правила? Тогда мы могли бы их сделать в виде песенки. Ты подобрала бы любимый мотив, а мы превратили бы правила в забавные припевки?»

Энни засмеялась.

«Тогда, – сказал Джош, – После твоего возвращения от папы мы могли бы собраться вместе и спеть нашу семейную песенку. Это облегчило бы твою задачу и заодно исправило бы настроение».

«Мне нравится эта идея, – сказала Энни. – Держу пари, что я сумею сочинить какие-нибудь действительно забавные стишки».

Джош улыбнулся. «А что если нам начать все заново? – сказал он, протянув ей руку. – Мы не будем спешить, но я думаю, что у нас все наладится. Мы будем взаимно терпеливы и будем рассказывать друг другу о том, что мы чувствуем. Я уверен, что кое-что в моих поступках еще будет тебе не нравиться, а некоторые твои поступки будут не по душе мне, но это случается даже в тех семьях, где нет ни отчима, ни мачехи. Когда такое будет происходить, мы можем собраться вместе и подумать сообща, как нам это исправить».

Энни улыбнулась и протянула Джошу руку.

«Идет, – сказала она. – Это идеальный выход».

10. ИМПУЛЬСИВНЫЕ ДЕТИ

Поведение импульсивного ребенка может стать причиной злости, нарушения планов, неудач и других неприятностей не только для него самого, но и для родителей.

Импульсивные дети реагируют на происходящее не задумываясь, часто неадекватно, а иногда эта реакция может быть даже деструктивной.

Они не умеют планировать что-то заранее, взвешивать альтернативы, возможные последствия или отсрочивать немедленное исполнение своих намерений и желаний.

Обычно импульсивность характерна для гиперактивных детей, но ребенок может быть импульсивным и не будучи гиперактивным. К другим качествам, которые часто сопутствуют импульсивности, относятся низкая устойчивость внимания, т.е. неспособность сосредоточиваться на более или менее длительное время, и высокий уровень отвлекаемости.

Маленькие дети импульсивнее детей более старшего возраста. Взросление сопровождается развитием способности притормаживаться, оценивать и планировать, прежде чем безоглядно браться за какое-нибудь дело. Некоторые исследования свидетельствуют, что крайняя импульсивность встречается столь же часто, как и гиперактивность, т.е. у 5-10% детей. Еще 10% детей относятся к категории достаточно импульсивных, чтобы довольно часто создавать проблемы для себя и родителей.

Крайняя импульсивность может иметь в своей основе причины органического характера: от неврологических дисфункций до генетического предрасположения. У некоторых детей импульсивность может быть приобретенной поведенческой моделью. Они могут, например, подражать импульсивным членам своей семьи или развить в себе это качество в процессе воспитания, предпочитающего быстроту старательности и вдумчивости. Возможно также, что их никогда не приучали быть более осмотрительными и вдумчивыми.

Беспокойные, легко поддающиеся панике и депрессии дети менее способны ясно мыслить и смотреть вперед. Поэтому они более склонны к непродуманным, спонтанным, импульсивным действиям, которые зачастую оказываются деструктивными.

Исследования доказали, что слишком импульсивным детям можно помочь изменить свое поведение. Через посредство «беседы с собой» их можно научить притормаживаться, размышлять, что-то прикидывать или планировать прежде чем реагировать.

«Беседа» – это наш внутренний разговор с собой. Все мы это делаем. Даже те, которые думают, что они не разговаривают сами с собой, возможно, мысленно спросили себя: разве я разговариваю сам (сама) с собой? Нет, я сам (сама) с собой не разговариваю, – прежде, чем пришли к заключению, что это к ним не относится. Импульсивных детей надо научить применять такого рода беседу в качестве буфера между импульсом, порывом и слишком поспешным действием. Если такая проблема существует, ребенка обучают разговаривать с собой, используя пятиступенчатый метод, который включает определение или установление самой проблемы, нахождение наилучшего подхода к ее решению, сосредоточение внимания на ней, выбор ответа и похвалу или поощрение самого себя за хорошо выполненное задание.

Этот подход дает наилучший результат, если его сначала демонстрирует или моделирует родитель, психотерапевт или учитель. Взрослый человек начинает с разговора с собой, излагая проблему вслух. Затем ребенку предлагают записать на карточке все пять ступеней, используя язык самого ребенка. После этого ребенок начинает говорить с собой о своей проблеме. После того как ребенок немного попрактикуется в этом деле, взрослый снижает свой голос до шепота, проговаривая всю проблему. Ребенку предлагают последовать его примеру. Наконец, взрослый прибегает к молчаливому разговору с собой, который сопровождается соответствующими бессловесными действиями, например, поглаживанием подбородка и т.п., указывающими на то, что мыслительные процессы продолжаются.

Обучая детей этим методам, не спешите, продвигаясь вперед шаг за шагом. Ребенок должен прочитывать все пять ступеней по своей карточке до тех пор, пока не будет знать их наизусть.

Существуют два варианта обучения ребенка «внутренней беседе». Первый – когда все идет гладко и без ошибок. Второй – когда взрослый умышленно делает ошибку для того, чтобы по казать, как ее можно исправить. Дети, скорее всего, предпочитают второй вариант. Он позволяет им проявить большую гибкость в решении проблем, преподносимых самой жизнью, где попытка и ошибка бывают частью процесса. Моделируя пути и способы преодоления неудач и исправления ошибок, необходимо держать их в «перспективе». Например, «беседу» следует вести следующим образом: «Я ошибся. Ну, ничего, в следующий раз я сделаю лучше», а не так: «Я допустил ошибку, и у меня нет никакой надежды на ее исправление; это у меня никогда не получится!»

Способы разрешения проблем при помощи самобеседы могут быть применены и к ситуациям социального порядка.

Применяя описанный выше метод, детей обучают «прокручивать» в уме эти ситуации. Сначала ребенок определяет суть возникшей проблемы, включая вызванные ею эмоции. Затем он обдумывает несколько альтернативных вариантов реагирования, возможные последствия применения каждой альтернативы, а затем принимает решение – что надо делать и как надо поступать.

Работая над этой проблемой с ребенком, было бы полезно отрепетировать несколько различных ситуаций для того, чтобы ребенок смог попрактиковаться в применении этих приемов при. решении разного рода проблем. Например: твой друг не хочет играть в игру, в которую хочешь играть ты; ты и твоя сестренка – оба хотите получить последний банан, оставшийся в вазе, и т.д.

Импульсивным детям, которым трудно заставить себя отсрочить исполнение своих желаний, можно помочь, обучив их методу «беседы с самим собой» или рассуждения с самим собой. Например: «Мне придется подождать минут 15 до того, как подойдет моя очередь играть в видеоигры. Я займусь пока своей коллекцией, и время пройдет быстрее».

Для того чтобы предотвратить или побороть нетерпение, можно обучить детей игре воображения. Например, если обещанную бейсбольную перчатку невозможно раздобыть раньше следующего дня, вы могли бы описать своему ребенку, насколько увлекателен бейсбол и определенные приемы этой игры, тем самым помогая ему подключить свое воображение. Можно воспользоваться «историей про Энни» о релаксации (см. главу 13) в качестве руководства и просто заменить тематику, связанную с бейсболом, на волшебные ковры или что-то вроде этого. Или можно прямо сходу начать разговор с вопроса, который занимает ребенка, например: «Если бы ты играл в бейсбол, кого бы ты выбрал в свою команду?» – и предложить пофантазировать. Дети обычно охотно подхватывают предложенную идею, и большинство из них обладает способностью живо откликаться на такого рода увлекательные фантазии.

Следует также помнить, что чем конкретнее вы поставите перед импульсивным ребенком какую-то задачу, тем легче ему будет понять ее. Например, вместо того чтобы сказать: «Может быть, ты положишь свое грязное белье в бельевую корзину» – рекомендуется объяснить просьбу или задание в деталях, разбив его на отдельные простые этапы.

Импульсивные дети обычно очень легко отвлекаются, но этот недостаток можно преодолеть. Прежде всего нужно проследить, чтобы стол, за которым они выполняют свои домашние задания, был свободен от посторонних и отвлекающих внимание предметов.

Можно также затеять игру с ребенком, предложить ему выполнить определенные задания, в то время как вы специально делаете какую-то отвлекающую работу возле него, например, подметаете пол у него под ногами или что-то вроде этого. Если ребенок справляется со своим заданием, он получает звездочку или какую-то другую награду. Пусть сначала задание будет коротким и несложным, а отвлекающие внимание вещи и маневры – минимальными, а затем постепенно усложняйте их. Таким способом можно научить вашего ребенка сосредоточиваться, даже если что-то отвлекает его внимание.

Аналогичную игру можно придумать для того, чтобы приучить детей слушать. Скажите им что-нибудь и попросите их повторить суть того, что вы сказали. Полезно также научить их, слушая собеседника, поддерживать с ним зрительный контакт. И здесь также рекомендуется поощрение в виде звездочки или какой-нибудь другой награды.

Старайтесь найти причины или повод для выражения похвалы своему ребенку в ходе обыденных житейских дел и событий. Если, например, вы видите, что ребенок думает о том, какую краску лучше выбрать для своего рисунка, похвалите его за то, что он над этим задумался.

Ежедневно используйте любую возможность для развития у ребенка вдумчивого, а не поспешного подхода к событиям и вещам. Например, делая покупки в магазине, говорите вслух о преимуществах одного продукта перед другим во время их выбора. Наблюдая за вами, дети испытывают необходимость чувствовать себя такими же компетентными. Похвала или поощрение в виде какой-то награды даже за пустяковый, незначительный прогресс поведенческого или иного характера укрепит в ребенке уверенность в себе и поощрит его на дальнейшие перемены к лучшему.

История про Энни

Энни была маленькой девочкой, которая жила в коричневом кирпичном доме вместе с мамой, папой и большой черной собакой.

Однажды Энни пришла домой из школы очень грустная.

«Что случилось, Энни?» – спросила мама, увидев ее лицо.

«Я опять неправильно сделала домашнее задание, – сказала Энни. – Учительница очень рассердилась на меня. Она сказала, что я должна была знать ответы и что в следующий раз я должна отнестись к домашней работе более серьезно».

«А ты знала ответы?» – спросила мама Энни.

«Это смешно, – ответила Энни, – но когда она мне их показала, я увидела, что действительно их знала».

«Как ты думаешь, почему так получилось?» – спросила мама.

«Учительница сказала, что я, должно быть, спешила при выполнении домашнего задания и не дала себе труд подумать как следует».

«Знаешь, у тебя вообще привычка все делать с места в карьер, – сказала мама, – а когда ты так делаешь, ты даже не успеваешь задуматься».

У Энни был жалкий вид. «Но я ничего не могу поделать. Такая уж я есть», – сказала она.

«Детей таких, как ты – преогромное множество, – сказала мама, – но этому можно помочь. Есть способ, при помощи которого ты можешь перемениться».

«Это правда?» – удивилась Энни.

«Я могу измениться? Как было бы здорово, если бы на самом деле можно было измениться», – подумала она. Тогда она не попадала бы каждый раз впросак, выскакивая с неправильными ответами, пока весь класс думает.

Ее мама утвердительно кивнула головой. «Да, есть такой способ, с помощью которого можно измениться, – сказала она. – Хочешь, я покажу тебе, как это делается?»

«Конечно», – ответила Энни.

«Значит так, – сказала мама. – Сначала надо научить тебя, как нужно слушать то, что говорит тебе твой собственный разум. У тебя невероятно светлая голова, но ты просто не даешь себе времени прислушаться к своему разуму».

«Это правда? У меня светлая голова?» '

«Конечно, – ответила мама. – И я думаю, что ты будешь приятно удивлена, узнав, как хорошо ты можешь ее слушать и пользоваться ее советами».

«Вот это здорово! А что для этого нужно?»

«Принеси-ка мне свое вчерашнее домашнее задание, и я покажу тебе, что нужно делать, чтобы дать твоему разуму возможность выполнить работу как надо».

«Сейчас», – ответила Энни и быстро принесла свое домашнее задание.

«Теперь смотри, как я буду выполнять это задание. Я буду разговаривать сама с собой, чтобы ты видела, как я это делаю и что думает моя голова». Она взяла домашнее задание и быстро прочла его.

«Так. С чего же начать?» – мама Энни снова пробежала глазами вопрос домашнего задания. «Ага, – сказала она. – Мне нужно рассмотреть эти четыре картинки и решить, какая из них не соответствует данному набору. Перво-наперво я рассмотрю все картинки поодиночке, одну за другой, чтобы увидеть, с чем я имею дело. На одной картинке изображен тигр, а на другой – слон, на третьей – зебра. На последней картинке нарисована собака. Посмотрим, какое из этих животных отличается от остальных? По-моему, зебра, потому что она полосатая. Постой, нет– нет! Ведь у тигра тоже есть полосы, значит, это не пойдет. Я знаю, что тигр, слон и зебра – дикие животные, а собака – нет. Выходит, что собака выпадает из этой компании. Ого, значит, я рассуждала правильно. Я – молодец!»

«Здорово! – сказала Энни. – Можно я тоже попробую?»

«Конечно, – сказала мама. – Давай запишем все, что я делала, чтобы ты это лучше запомнила».

«Вот бумага, – сказала Энни. – Можно писать?»

«Пиши, – сказала мама. – Первое, что мне нужно было сделать – определить, в чем состояло задание».

«То есть ты хочешь сказать, что от тебя требовал учитель», – уточнила Энни.

«Правильно, – сказала мама. – Как нам это лучше записать?»

«Давай запишем так», – сказала Энни и написала: «1. Разберись и пойми, что от тебя требуется».

"Хорошо, – сказала мама. – Затем мне нужно было решить, как я должна была это делать. Мне нужно было тщательно и не спеша рассмотреть все картинки. Как мы это запишем?"

«Я знаю, как», – сказала Энни и написала: «2. Определи, как это нужно делать. Не спеши. Внимательно рассмотри все картинки, из которых нужно сделать выбор».

«Прекрасно, – похвалила ее мама. – Иногда не лишне бывает напомнить себе о необходимости сосредоточиться. Так почему бы нам не включить и это требование в наш список?»

И Энни написала: «3. Сосредоточься и думай только о том, что делаешь».

«Очень хорошо, – сказала мама. – Потом мне нужно было найти ответ».

Энни написала: «4. Найди ответ».

«И еще, – сказала мама. – Я вспомнила, что мне нужно было похвалить себя за хорошую работу».

«Мне нравится этот пункт», – сказала Энни. И она дописала на листе бумаги: "5. Скажи себе: «Я хорошо справилась со своей работой».

«А если бы мой ответ был неверным? – спросила она маму. – Что я должна бы тогда сказать?»

"Прежде всего не опускай рук: мой ответ неправильный, значит, я – тупица, потому что это не так. Если твой ответ неправильный, ты должна подбодрить себя: «Ага, мой ответ неверный. Надо подумать еще».

«Это довольно убедительно», – сказала Энни и записала все на листке бумаги, чтобы не забыть.

«Можно, я попробую сама выполнить новое задание?» – спросила Энни.

«Хорошо. Может быть, взять вот это?» – ответила мама, указывая на учебник.

«Так, – сказала Энни сама себе. – Прежде всего нужно точно узнать, что от меня требуется». Она пробежала глазами по тексту. Мне нужно узнать, какие два предмета сочетаются или соответствуют друг другу на этих шести картинках".

Потом добавила: «Теперь надо не торопясь рассмотреть все, из чего нужно сделать выбор. Итак, у меня шесть картинок, на которых изображены: чашка, сковорода, рюмка для яйца, чайник, вилка и солонка».

Она рассмотрела все картинки и мысленно сказала себе: «Нужно сосредоточиться на этом и дать ответ. Давай посмотрим: конечно, все предметы – это столовые приборы, но я не думаю, что они сочетаются по смыслу. Я знаю правильный ответ – чашка и чайник. Они сочетаются, так как ими пользуются, когда пьют чай. Правильно. Я – молодчина!»

«Великолепно! – сказала мама. – Ты действительно справилась с этим заданием блестяще».

«Чистая работа, – сказала Энни. – Можно, я еще попробую?»

«Разумеется», – сказала мама.

«Я сделаю все домашнее задание таким способом». – сказала Энни.

«Прекрасная идея», – поддержала ее мама.

Энни кивнула головой в знак согласия.

«Знаешь, – сказала мама, обращаясь к Энни, – я придумала еще одну вещь, которая поможет твоей голове подумать как следует».

«А что это такое?» – спросила Энни. Она явно заинтересовалась.

«Это называется релаксация или расслабление, – сказала мама. – Если хочешь, я покажу тебе, как это делается».

Энни согласно кивнула головой.

«В таком состоянии, – сказала мама, – мышцы всего тела расслаблены и свободно свисают вот так». Она вытянула руку, расслабила мышцы и вяло, почти бессильно опустила ее на колени.

Есть хороший способ расслабления мышц: сначала нужно их очень сильно напрячь, а затем сразу отпустить так, чтобы они расслабились и стали как мягкая тряпочная кукла. Давай попробуем вместе?"

«Давай», – сказала Энни.

«Начнем с одной руки».

Они напрягли мышцы руки так сильно, как только могли, а затем внезапно расслабились так, что руки бессильно опустились на колени.

«Прекрасно», – сказала мама.

«Здорово!» – подтвердила Энни.

«Давай попрактикуемся со всеми остальными мышцами», – предложила мама.

И так они расслабляли мышцы другой руки, грудные мышцы, мышцы живота, спины, ног, шеи до тех пор, пока все тело не стало мягким, податливым и расслабленным.

«Как хорошо, – сказала Энни. – Мне это нравится».

«Да, это приятное состояние», – согласилась мама.

«Теперь, когда тебе так легко, когда ты расслабилась, – продолжала она, – можно представить, как ты проделываешь в своем воображении все то, о чем мы говорили. Можно представить, как ты приостановилась, чтобы обдумать последующие действия».

И Энни представила себе, как она выполняет свою работу шаг за шагом.

«Это на самом деле очень интересно, – сказала Энни. – Мне нравится, что я могу остановиться и подумать о чем-то; тогда мне кажется, что я знаю, что делаю».

На следующий день Энни вернулась домой из школы сияющая от радости. «Представь себе, – сказала она маме. – Я сделала все домашнее задание правильно!»

«Это просто замечательно, Энни», – сказала мама, крепко обнимая ее за плечи.

«Да, только вот ведь какая штука, – сказала озабоченно Энни. – Как мне быть, если такие задания придется выполнять в классе? Ведь очень странно разговаривать с собой вслух в классе».

«Это дело поправимое, – ответила мама. – Продолжай придерживаться своих пяти пунктов, которые ты записала, но только не повторяй их вслух, а произноси шепотом. Через некоторое время тебе не нужно будет делать даже этого. Достаточно будет проговорить их про себя. Я тебе сейчас покажу как, а потом мы попрактикуемся вместе».

"Ну, знаешь, мама, – сказала Энни. – мою учительницу может хватить удар, когда она увидит что я могу делать на самом деле!"

Прошло несколько недель. Однажды вечером Энни пришла из школы очень удрученная.

«Что случилось, дочка?» – спросила ее мама.

"У меня снова неприятности с учительницей, – сказала Энни. – «Дело не в моей успеваемости – в этом отношении она мной довольна. Дело в Мэри. Она втянула меня в драку, и моя учительница просто взбесилась от злости на меня».

«Я вижу, это тебя очень взволновало, – сказала мама. – Может быть, ты расскажешь мне, что же все-таки произошло, и мы вместе подумаем, как можно исправить положение».

«Это случилось во время завтрака, – начала свой рассказ Энни. – На Мэри что-то нашло, и она все время говорила мне какие-то глупости. Я не вытерпела и закричала на нее. Дело дошло до драки, и так я попала в беду».

«Ну, ничего, – успокоила ее мама. – Я думаю, что мы можем что-то предпринять, чтобы выправить положение».

«А что именно?» – спросила Энни с любопытством. Она не могла представить себе, как тут помочь.

«Давай сначала просто подумаем, – сказала мама. – Ты говоришь, что Мэри приставала к тебе со всякими глупыми словами. Как ты думаешь, чего она добивалась?» '

Энни задумалась на мгновение. «Я думаю, она хотела меня раздразнить и взбесить».

«Это похоже на правду, – сказала мама. – И ты сделала как раз то, чего она добивалась».

«Тьфу ты! – раздосадовалась Энни. – Мне и в голову это не могло прийти». Она покачала головой: «Мне это совсем не нравится; я вовсе не собираюсь беситься только потому, что этого хочет Мэри».

«Я думаю, – сказала мама, – что немного найдется желающих беситься из-за пустяков и наживать себе неприятности».

«А что же, по-твоему, мне делать?» – спросила Энни.

«А помнишь, как ты научилась слушать свой разум, когда делала свои домашние задания?» – спросила в свою очередь мама.

Энни кивнула головой.

«Так вот, то же самое ты можешь сделать и теперь», – сказала мама.

«А как?» – спросила Энни.

«Первым делом, дай себе время подумать, прежде чем срываться и говорить или делать что-то».

Энни снова кивнула головой. «Я знаю, что теперь нужно делать, – сказала она. – Я должна разобраться, в чем вся суть».

«Правильно, – сказала мама. – Очень хорошо!»

«Я думаю, – сказала Энни, – что проблема заключается в том, что Мэри говорит мне всякие глупости, а я злюсь на это».

«Похоже, что так оно и есть, – сказала мама Энни. – Почему бы нам не подумать о том, что мы можем предпринять в таком случае?»

«Я могла бы крикнуть, чтобы она замолчала», – сказала Энни.

«Да, – сказала мама, – это – первое».

«Я могла бы пожаловаться на нее учительнице», – сказала Энни.

«Да, – сказала мама, – это – второе, что ты могла бы сделать».

«Я могла бы просто не обращать на нее никакого внимания», – сказала Энни.

«Правильно: это – третье. А может быть, тебе стоит написать все это на листке бумаги?» – предложила мама.

«Да», – сказала Энни и приготовилась писать.

«Значит, – сказала мама, – первый шаг – остановиться, подумать и установить, в чем весь вопрос. Второй – написать несколько вариантов его решения. Третий – мы должны решить, какой из этих вариантов предпочесть».

«Как же это сделать?» – спросила Энни.

«Давай прикинем, каковы могли бы быть результаты при выборе каждого из трех вариантов, и тогда мы сможем решить, какой из них лучше? Начнем с крика на Мэри, чтобы заставить ее замолчать. Что бы из этого вышло?»

Энни задумалась. «Я не думаю, что это могло бы что-то изменить. Скорее всего, она продолжала бы говорить гадости. Тогда, наверное, я закричала бы на нее снова и дело дошло бы до драки».

«Допустим, – сказала мама. – А что, по-твоему, получилось бы, если бы ты пожаловалась учительнице?»

«Возможно, учительница сказала бы, чтобы Мэри замолчала, чтобы она прекратила говорить глупости. Но, я думаю, было бы смешно жаловаться учительнице – ведь я не малое дитя».

«Допустим. Ну, а если бы ты проигнорировала Мэри и ее штучки?»

«Пожалуй, я могла бы просто пройти мимо, не обращая на нее никакого внимания, и тогда ей не удалось бы втянуть меня в драку», – ответила Энни.

«Ну вот, теперь, когда ты обдумала все варианты, какое решение этой проблемы тебе кажется наилучшим?»

Подумав немного, Энни ответила: «Пройти мимо – это было бы лучше всего».

«А что, на твой взгляд, могло бы облегчить твою задачу: проигнорировать попытки Мэри тебя раздразнить и пройти мимо нее?»

Энни снова подумала немного. «Наверное, я могла бы поговорить сама с собой, как я это делаю, выполняя домашние задания».

«А что бы ты сказала себе?»

«Ну, что-то вроде: „Надо поостыть. Мэри старается меня взбесить. Она добивается, чтобы я полезла на стенку, затеяла драчку и нажила неприятности“. И я пройду прямо перед ее носом, не обращая на нее никакого внимания. Я не поддамся на ее штучки и попытки взбесить меня. Я буду гораздо более довольна со бой, если останусь невозмутимой и не буду обращать на ее проделки никакого внимания».

«Очень хорошо, Энни, – сказала мама. – Ты все проделала замечательно». А потом, после небольшой паузы, добавила: «Мне в голову пришла довольно интересная идея. Для того чтобы ты немножко попрактиковалась в этом деле, я изображу Мэри, буду говорить тебе всякие глупости, а ты постараешься не замечать меня и говорить сама себе все то, что ты только что сказала».

«Давай попробуем, – согласилась Энни. – Это, наверное, будет очень забавно».

И вот ее мама вошла в роль Мэри и стала дразнить Энни и обзывать ее по-всякому. Энни проходила мимо, не обращая на нее никакого внимания. Она была очень довольна собой.

«По-моему, у меня получается! – сказала Энни с восторгом. – Теперь, когда я знаю, как надо поступать, жизнь в школе станет для меня гораздо легче. И я могу применить этот метод в самых разнообразных ситуациях».

«Правильно, – сказала мама. – Поступай так, как ты только что сделала: повремени, все обдумай, прокрути в голове все, что ты могла бы сделать, и представь себе, что было бы, если бы ты это сделала, а затем выбери наилучший вариант. Ты знаешь, как нужно проговаривать данную ситуацию, чтобы помочь себе сохранить спокойствие и сделать правильный выбор».

«Знаешь что? – сказала Энни. – Очень здорово, когда даешь своим мозгам время подумать». Она постучала по своей голове. «Ты была права, – добавила она. – Я думаю, что с моей головой действительно все в порядке».

«Уж кому-кому, а мне-то это известно», – сказала мама и заключила Энни в объятия.

11. ВЗАИМООТНОШЕНИЯ МЕЖДУ МАЛЕНЬКИМИ БРАТЬЯМИ И СЕСТРАМИ (СИБЛИНГИ)

Представьте себе, что бы вы чувствовали, если бы правительство вдруг объявило о проведении странной лотереи. Вы вытягиваете номер из барабана, и после этого обладатель билета под этим номером приходит к вам, чтобы разделить с вами жилище, доходы, пищу и семью на всю жизнь. У вас нет возможности отказаться, нет способа, который мог бы заранее предопределить номер, который вы вытянете. Думаю, все это покажется вам похожим на ужасный сон. И тем не менее, многие из нас такое испытали: это происходит с рождением крохотного братишки или сестренки.

Появление нового ребенка в семье – ответственнейшее событие. Описываемая здесь история происходит в более поздний период, когда родившаяся девочка уже больше не маленький ребенок. Она уже подросла и может играть со своей сестренкой; она стала достаточно взрослой, чтобы выяснять с ней отношения в драке.

Большинство братьев и сестер дерутся довольно часто и с большим азартом. Они борются за пространство, вещи, родительскую любовь и внимание и тд. Они могут быть абсолютно разными как личности и, тем не менее, вынуждены жить вместе и находиться в более тесных отношениях, чем простая дружба. И как бы они ни старались, от этих отношений им не уйти. Не удивительно поэтому, что в таком случае конфликты – явление обычное.

Их преодоление требует времени и усилий со стороны самих братьев и сестер, а также поддержки и понимания родителей. Последние часто оказывают сильное давление на детей, настаивая на их непременной любви друг к другу и отказываясь признавать и принимать в расчет какие-либо иные эмоции: "Она же твоя сестраГ… "Ведь он твой единственный брат"… и т.д. Реакция же ребенка на это может быть: «Лучше бы у меня их вовсе не было».

Братьев и сестер не выбирают. Если повезет, вашим братом или сестрой может стать человек, которого бы вы хотели иметь своим другом. Но часто бывает совсем наоборот. Даже если братья и сестры очень общительны по природе, все равно в их отношениях сохраняются такие качества, как соревновательность, зависть и соперничество. А если они менее дружелюбны друг к другу, ситуация еще более чревата раздорами.

Естественно, временами братья и сестры испытывают по отношению друг к другу чувства злости, ненависти и недовольства. Утверждение, что это не так, не соответствует действительности. Враждебность просто загоняется «в подполье», где подогревается и отягощается дополнительным бременем неприязни и обиды, усугубляется чувством своей непонятости и, возможно, сознанием вины или страхом по поводу накала своих «запрещенных» чувств. Нередко дурные, злые чувства уходят в «подполье» вместе с искренними, добрыми чувствами. Вместо этого может появиться нечто похожее на вооруженный нейтралитет, вежливую враждебность или явно наигранную ласковость.

Признайте за аксиому тот факт, что иногда ваши дети могут питать друг к другу явно выраженные негативные чувства… Необходимо направить их «злую энергию» в нужное русло. Если ваши дети, например, обычно выражают свою взаимную неприязнь потасовками, постарайтесь убедить их заменить кулаки на слова. А если они осыпают друг друга бранными словами, посоветуйте им завести «Жалобный лист» и записывать в нем эти слова вместо того, чтобы выкрикивать их истошным голосом. Научите их взбивать подушки вместо того, чтобы дубасить друг друга. Пусть они лучше дадут выход злости, выводя гневные каракули на бумаге, и гоняя мяч по двору и т.д. Нередко добрые чувства могут быть спонтанно выражены только после того, как уйдут чувства дурные.

Существует несколько способов, применяя которые родители могут помочь своим детям в их сложных отношениях друг с другом.

Они могут признать, что каждый их ребенок по-своему уникален, уважать его потребность в своем личном, индивидуальном пространстве и вещах. Личные вещи важны для детей; они составляют часть их ощущения своей индивидуальности, и если их братья или сестры постоянно берут эти вещи или портят их, это их сильно огорчает. Вряд ли вам понравится, если ваш сосед будет постоянно пользоваться вашей машиной, забывая поставить ее на место или выключить передние фары на ночь. Требуйте, чтобы дети просили разрешения друг у друга прежде чем одолжить какую-либо вещь или поиграть с ней. Это освобождает ее владельца от постоянной угрозы непрошенного вторжения или ограбления.

Детям необходимо знать, что их любят и ценят как индивидуальности. Им абсолютно необходимо знать и чувствовать, что к каждому из них относятся справедливо. Справедливо не обязательно означает одинаково. В разные периоды у детей возникают разные потребности; сосредоточьте внимание на нуждах одного ребенка в подходящее время. Например, одному из них понадобится новое платье для какой-то вечеринки. Это не должно означать, что другой ребенок также должен получить новую одежду. Несколько позже этому другому ребенку может понадобиться новая теннисная ракетка. На этот раз подарок получит он, а не первый ребенок. Старайтесь учитывать личные потребности каждого ребенка, исходя из его индивидуальности.

В большинстве случаев родителям следует избегать роли судьи или арбитра в стычках между детьми. Часто они затеваются, чтобы привлечь ваше внимание. Если вы клюнете на это, образуется треугольник, а как известно, треугольники – весьма трудно разрешимая вещь. Вместо этого, когда возникают конфликты, рекомендуется ознакомить своих детей с техникой их разрешения. Во время горячего спора многие из нас считают, что наш оппонент не расслышал нашего аргумента или не понял его сути. Мы думаем, что если мы ее выскажем достаточно громко, напористо и многократно, это «исправит» его глухоту. Однако это совсем не так: оппонент бывает настолько поглощен подготовкой к обороне против нашей предполагаемой атаки, что просто не в состоянии нас слушать. Если же мы чувствуем, что нас услышали, то уже не испытываем такой необходимости прибегать к крику. Прежде всего необходимо дать каждому ребенку возможность высказать свою жалобу или обиду, в то время как другой ребенок слушает. Далее, пусть каждый ребенок, участвующий в конфликте, кратко изложит мнение или точку зрения своего оппонента, чтобы убедиться, что он все слышал и понял.

После того, как каждая «враждующая сторона» изложит в сжатом виде то, что говорил его обидчик или оппонент, пусть они укажут на суть конфликта. Например: «У нас только одна такая игра, а мы оба хотим поиграть в нее».

Затем попросите детей составить перечень возможных путей и способов разрешения конфликта, подчеркнув при этом, что ни один из них не будет играть в эту игру до тех пор, пока оба не придут к согласию.

Если такое согласие не будет достигнуто, выносите проблему на «семейный совет» – совещание, на котором присутствуют все члены семьи и каждый из них принимает активное, заинтересованное участие в совместной выработке выполнимого, реально достижимого компромисса.

Хотя взаимоотношения между детьми в семье действительно содержат зерна деструктивных эмоций, они могут также научить детей преодолевать различные жизненные неурядицы, препятствия и негативные моменты, в том числе потери, драки и зависть, и стать сильнее в результате их преодоления.

История про Энни

Энни была маленькой девочкой, которая жила в коричневом кирпичном доме вместе с мамой, папой и большой черной собакой. В этом доме жило еще одно существо – маленькая сестренка Энни, которую звали Синтия.

В данный момент Энни желала, чтобы Синтия не жила в этом доме, чтобы ее вообще не было. Она желала, чтобы Синтия стала маленькой игрушечной собачонкой, на которую вот-вот кто-нибудь наступит, или жабой, настолько противной, что, увидев ее, люди визжали бы от омерзения и убегали бы от нее прочь, или куском льда, лежащим на тротуаре в жаркий-прежаркий день…

… У Энни уже иссякла вся фантазия. Казалось, не осталось ни одного гадкого существа или непотребного предмета, которые она не хотела бы сделать прототипом Синтии. Увидев сестру, она нахмурилась.

«Это нечестно, – сказала Синтия. – Сейчас моя очередь играть с Бобо». Она потянулась к игрушечному зайчику и схватила его.

«Нет!» – грозно и твердо возразила Энни и отняла игрушку у Синтии.

«Да!» – закричала Синтия.

«Нет!» – завопила Энни.

«Да!»

«Нет!»

«Дети, – раздался голос их мамы, которая только что подошла к двери, закрыв уши руками. – Почему вы учинили такой ужасный галдеж в этом доме? Люди, живущие за многие километры отсюда, буквально обрывают телефон и спрашивают, что стряслось? По всему городу кошки и собаки попрятались под кровати. Кто-то даже позвонил в местный телецентр и сказал, что началась третья мировая война. Что же такое могло произойти?»'

Энни слегка улыбнулась.

Синтия хихикнула.

«Я не могу себе представить, что же это могло быть», – продолжала удивляться мама.

«Это все мы», – сказала Энни.

«Мы дрались», – пояснила Синтия.

«Из-за чего же была драка?» – спросила мама.

Синтия указала на Бобо: «Энни не дает мне поиграть с ним».

«Она пыталась вырвать его у меня, а я еще с ним не наигралась», – объяснила Энни.

«Энни – жадина! – сказала Синтия. – Я ее ненавижу».

«Синтия – дура! – отомстила ей Энни. – Я ее ненавижу».

«Похоже на то, что вы крепко злы друг на друга», – сказала их мама.

«Еще бы, – сказала Синтия и скорчила рожицу Энни. – Свинюшка!»

«Ползучка противная!» – огрызнулась Энни и тоже скорчила рожицу в ответ.

«Я думаю, пора бы поостыть на минуточку, – сказала мама. – Пойдемте со мной в большую комнату и посидим там. Я расскажу вам кое-что интересное».

Энни направилась вслед за мамой в большую комнату. Синтия вышагивала следом. Энни была уверена, что Синтия строит рожи за ее спиной.

Мама поудобнее уселась на кушетку между двумя девочками. «Давным-давно, – начала она, – жила-была маленькая девочка, которую звали Эндреа. Эндреа жила в коричневом кирпичном доме вместе с мамой, папой и большой черной собакой. В том же доме жила еще одна особа. Это была Селия, сестра Энд-реа. Эндреа любила свой дом, но ей не нравилось жить вместе с Селией. Когда Эндреа играла в какую-нибудь игру, Селия приходила и мешала ей. Если Селии хотелось поиграть с какой-нибудь игрушкой Эндреа, она просто брала ее и все. Более того, иногда она ее даже ломала. Селия всегда хотела, чтобы все было так, как она хочет. Селия обзывала Эндреа всякими прозвищами и говорила ей гадости. Иногда Селия щипала или толкала Эндреа, или говорила ей гадкие вещи, и дело доходило до драки. Часто Эндреа доставалось за то, что сделала Селия. Это просто бесило Эндреа. Но хуже всего было то, что когда Эндреа просто хотела побыть вместе с мамой и папой, Селия всегда была тут как тут. А хуже всего было то, что Эндреа знала, что где-то в глубине души мама и папа действительно любили Селию больше, чем Эндреа. Ведь Селия никогда их так не раздражала, как Эндреа. Они были мягче и добрее к Селии, чем к Эндреа. И они уделяли Селии гораздо больше внимания, чем Эндреа. Родители смотрели сквозь пальцы на многие штучки Селии, которые они никогда не простили бы Эндреа. Когда Эндреа думала об этом, все начинало в ней кипеть. Это было несправедливо. Да, это было совершенно несправедливо!»

Мама Энни остановилась на минутку. Энни и Синтия слушали ее с вниманием.

«Я бы хотела познакомиться с Эндреа, – сказала Энни. – У нас было бы о чем поговорить. Мы так с ней похожи!»

«Еще чего! – вскипела Синтия. – Нет, мы с ней похожи!»

Энни злобно взглянула на нее: «Но если она такая, как я, она не может быть такой, как ты».

«Она точно такая же, как я, – сказала Синтия. – Я испытываю то же, что и она, по отношению к своей сестре».

«Это я испытываю то же, что и она, по отношению к своей сестре», – сказала Энни.

Они уставились друг на друга в полном недоумении.

«Странно», – сказала Энни.

«Я никогда не знала, что ты чувствуешь то же, что и я», – сказала Синтия.

«И я никогда этого не знала», – согласилась Энни.

Они посмотрели друг на друга внимательней.

«Девочки, – обратилась к ним мама, – вы хотите дослушать рассказ до конца?»

«Конечно», – сказала Энни.

Синтия кивнула головой.

"Однажды, – продолжала мама, – Эндреа играла со своей любимой игрушкой Доузи. Это был набитый опилками игрушечный щенок с длинными висячими ушами. Селия сидела в комнате и смотрела, как Эндреа играла.

«Послушай, – обратилась Селия к сестре. – Ты играешь с Доузи уже долго. Я тоже хочу с ним поиграть. Теперь моя очередь».

«Нет, я буду играть с Доузи», – парировала Эндреа.

«Это не честно! – возмутилась Селия. – Я хочу играть с Доузи».

«Ничего не выйдет!» – заупрямилась Эндреа.

«Выйдет!» – настаивала Селия и схватила Доузи.

«Отдай, шмакодявка». И Эндреа выхватила игрушку.

«Я хочу с ним играть! – продолжала настаивать Селия. – Ты – большая подлая свинья!» И она расплакалась.

Вдруг в проеме двери появилась их мать. «Девочки! Девочки! – воскликнула она. – Что здесь происходит? Никогда в жизни я не слышала такого шума!»

Селия указала пальцем на Доузи: «Эндреа не дает мне поиграть с ним. Это нечестно!»

«Она пыталась выхватить его у меня, – пожаловалась Эндреа. – Я еще не наигралась с ним. Это несправедливо!»

«Ну, знаете, – сказала мама, – я вижу, вы просто обезумели от злости друг на друга. Выходит, что вам обеим захотелось поиграть с Доузи в одно и то же время, и в этом весь вопрос».

Эндреа и Селия согласно кивнули головами.

«Но, – продолжала мама, – я уверена, что эту проблему вы можете разрешить. Подождите минуточку, я должна сходить в другую комнату и взять там кое-что».

Девочки переглянулись. Что же такое мама собирается там взять?

Мама вернулась буквально через минуту.

«Вот, возьмите, – сказала она, протягивая девочкам большой блокнот и карандаш. – Я бы хотела, чтобы вы сели и записали здесь семь способов разрешения вашей проблемы. И это должны быть способы, приемлемые для вас обеих. Когда вы их запишете, позовите меня. Я буду в соседней комнате. С Доузи, – добавила она, прихватив с собой игрушечного щенка и направляясь к двери. – Безумно интересно посмотреть, с чем вы обе появитесь. Не сомневаюсь, что это будет что-то сногсшибательное!»

Эндреа и Селия переглянулись.

«Я думаю, нам лучше это сделать!» – сказала Эндреа.

«Я тоже так думаю, – согласилась Селия. – Иначе никто из нас уже не поиграет с Доузи».

И они начали думать.

«Я знаю, – сказала Эндреа, – мы установим правило, говорящее о том, что Доузи – моя игрушка, и никто другой не может к нему прикасаться!»

«Нет! – вспыхнула Селия. – Это несправедливо. Я никогда с этим не соглашусь, а мама сказала, что мы обе должны быть согласны!»

«Ладно, – уступила Эндреа. – Тогда мы это не будем записывать».

«У меня есть идея, – сказала Селия. – Мы можем разрезать Доузи пополам, и каждая из нас получит по половинке».

Эндреа сморщила нос, но все же записала это предложение под номером 1.

«У меня есть другая хорошая идея, – сказала Селия. – Мы можем попросить маму купить нам еще одного Доузи, и тогда у каждой из нас будет по такой игрушке!»

«Мне нравится это предложение, – сказала Энни, – но я не думаю, что мама сделает это».

«Все равно, давай это запишем», – сказала Селия.

Эндреа записала это предложение, поставив рядом с ним цифру 2. "Теперь нам осталось придумать еще пять, – сказала она и, подумав немного, добавила, – У меня есть еще одна идея.

Мы напустим на Доузи какое-нибудь вонючее заклятие, и тогда никто из нас не захочет с ним играть".

«А нам и не надо прибегать к такому заклятию, – мудро решила Селия. – Достаточно окунуть его в унитаз!»

Эндреа покатилась со смеху.

«Сколько у нас теперь всего получилось?» – спросила Селия.

«Три, – ответила Эндреа. – Остается еще четыре».

"Мы могли бы поиграть в другую игру и забыть о Доузи'% – сказала Эндреа.

«Ага, – быстро согласилась Селия. – Это будет номер 4»,

«Мы могли бы играть с Доузи по очереди, – сказала Селия. – А время можно установить по специальным часам, которые стоят у мамы на кухне. Те самые, которые так громко бьют».

«Можно сыграть в орлянку, чтобы определить, кто будет играть первым, – посоветовала Эндреа. – Если монета упадет орлом вниз, я буду играть с Доузи первой, а если вниз решкой – то ты!»

«Получается номер 5, – сказала Селия. – Нам нужно еще два».

«Я дала бы тебе поиграть с Доузи, если ты дашь мне поиграть с твоим новым набором красок», – сказала Эндреа.

«Сколько у нас всего выходит?» – спросила Селия.

«Шесть, – ответила Эндреа. – Остался только один». Она задумалась на минутку. «Я придумала, – сказала она, обрадованная новой идеей. – Мы можем притвориться тоже маленькими щенками, такими как Доузи, и тогда мы можем играть все вместе, втроем. Итак, получается семь!»

«Ура! – радостно воскликнула Селия. – Пойдем к маме и объявим!»

«Великолепно! – восхитилась мама, взглянув на список. – Теперь вам осталось только выбрать наилучший вариант, и ваша проблема будет разрешена!»

«Ловко!» – сказала Эндреа. Головы совсем еще недавно конфликтующих сторон сблизились.

Они пошептались несколько минут, а потом была поставлена финальная точка. «Мы выбрали!» – торжественно объявила Селия.

«Да, – сказала Эндреа. – Мы выбрали номер 5. Это об игре по очереди».

«И нам понадобятся твои особые часы, чтобы отсчитывать время», – сказала Селия. Она очень любила играть с часами.

«Ну, конечно! – ответила мама. – Знаете, я в самом деле горжусь вами обеими». И она крепко обняла своих дочек.

«Это был потрясный рассказ», – сказала Энни.

«Как вы думаете, а не могли бы мы сделать то же самое? – спросила Синтия. – Я имею в виду – составить список, включающий семь способов решения нашей проблемы».

«Я абсолютно в этом уверена», – сказала мама.

«Давай составим его прямо сейчас, – загорелась Энни и, обращаясь к маме, добавила – Дай нам, пожалуйста, пару листочков бумаги и карандаши».

«Сию минуту», – ответила мама и положила перед ними бумагу с карандашами.

«Но прежде чем вы откроете свой список, – предупредила она, – вам нужно решить, в чем, по вашему мнению, суть проблемы. Ваши точки зрения могут отличаться. Вы можете изложить свое мнение относительно сути проблемы по очереди. Когда одна из вас будет это делать, другая должна слушать ее внимательно, а затем повторить сказанное, чтобы была уверенность в том, что все услышано и понято правильно. Затем вы можете это записать, открыв список, который будет включать семь способов решения проблемы».

«Решено!» – сказала Энни. Она взяла карандаш.

«Начнем?» – Синтия подмигнула сестре, и они приступили к решению своей «глобальной» проблемы.

12. ДЕТИ АЛКОГОЛИКОВ

Алкоголизм – это настоящее бедствие, которое захлестнуло весь мир.

Несмотря на ошеломляющие цифры, свидетельствующие о его глобальном масштабе, один из парадоксов совместной жизни с алкоголиком заключается в том, что эта беда часто воспринимается членами семьи как обстоятельство, обособляющее их от общества, как постыдная тайна, хранимая «за семью печатями». Осознание того, что огромное множество людей сталкивается с похожими проблемами и живет в аналогичных условиях, может служить большим облегчением для многих, особенно для детей, которые обычно очень не любят отличаться чем-нибудь от своих друзей и сверстников.

Алкоголизм одного члена семьи неизбежно затрагивает всю семью. Часто муж или жена алкоголика буквально выбивается из сил в отчаянной попытке побороть стрессы и напряженность, сопутствующие этой беде. Нередко они пытаются отрицать существование этой проблемы в их семье или скрыть ее от детей, чтобы уберечь их от тяжелых переживаний. Иногда они дают детям запутанные объяснения, что, мол, ничего не случилось, но в то же время не разрешают им рассказывать об этом. Они могут усиленно опекать детей или, наоборот, перестать заботиться о них. Часто они ищут в детях моральную поддержку, что приводит к слишком быстрому взрослению последних.

Об алкоголизме запрещается говорить вне семьи и даже в самой семье это обычно запретная тема. Таким образом, дети постоянно находятся в состоянии смятения, страха и беспомощности. Они знают, что дома непорядок, но им запрещают говорить об этом или стараются внушить, что это пустяки. Их лишают прочных отношений с родителем-алкоголиком; кроме того, иногда их отношения с родителем-неалкоголиком бывают также затруднены вследствие заговора молчания и подчеркнутой занятости этого родителя. Они могут чувствовать себя эмоционально изолированными внутри семьи. Помимо этого, поскольку им внушается необходимость проявлять осторожность в завязывании знакомств за пределами семьи (из-за «тайны»), они могут никогда не установить стабильных, доверительных контактов, которые так необходимы для их эмоционального роста.

Наряду с злоупотреблением спиртным, в семье нередко наблюдается словесное или физическое насилие. Это очень сильно действует на детей, которые боятся, что они сами или другие члены их семьи могут пострадать. Исследования свидетельствуют, что, по мнению детей, драка в доме – хуже, чем распитие спиртного, которое ей сопутствует.

Как правило, дети алкоголиков находятся в плену бесчисленных сомнений и страхов. Они могут беспокоиться о здоровье родителя-алкоголика. Они могут постоянно чувствовать себя выбитыми из колеи непоследовательным и непредсказуемым поведением родителя-алкоголика. Они порой чувствуют злость и обиду из-за того, что не могут рассчитывать на большую поддержку со стороны родителя-неалкоголика. Дети чувствуют себя нелюбимыми и преданными, виновными в том, что их родитель стал алкоголиком.

Из-за стыда и особой секретности жизни их семьи они становятся как бы отрезанными от остального мира и поэтому не могут рассчитывать на помощь со стороны. Им кажется, что люди ненадежны и непредсказуемы. Часто они избегают высказывать свои чувства.

Низкая самооценка – обычное явление в таких случаях.

Многие дети становятся осторожными, строго контролирующими себя личностями. Они считают себя зрелыми и ответственными людьми.

Они не верят в непосредственность и постоянно проверяют свои и чужие реакции и поведение. Они пытаются как можно больше обособиться от своей семьи и по возможности избегать с ней контактов. Они чувствуют себя бессильными и никудышными и бывают очень самокритичными. Они могут испытывать особую потребность в одобрении и подтверждении правильности своих действий и поступков.

Исследования отмечают различные виды реакций на родителя-алкоголика. Шарон Вегшайдер указывает на четыре различные роли, в которых выступают дети алкоголиков:

«Герой» – ребенок, который взваливает на себя непосильную роль в семье, выполняя работы по дому и организационные задачи.

«Козел отпущения» – центр семейных неурядиц и конфликтов.

«Потерянный ребенок» – ребенок, который имеет очень слабое представление о человеке как личности и трудно находит свое место в семье.

«Баловень» – ребенок-любимец семьи, которого обычно балуют и чрезмерно опекают.

Клодия Блэк также описала несколько категорий, на которые, по ее мнению, можно подразделить детей алкоголиков. Ребенок-"правонарушитель" или «преступник» сходен с «козлом отпущения» Вегшайдера. «Ответственный» ребенок соответствует «герою». Блэк также выделяет «регулировщика», который защищается от окружающего хаоса тем, что просто не обращает на него никакого внимания. У такого ребенка есть какое-то сходство с «потерянным ребенком». И наконец, Блэк упоминает «умиротворителя». Умиротворитель старается сгладить волнующие людей проблемы, сделать их счастливыми или, по крайней мере, не задиристыми и не сварливыми. Такой ребенок очень старается угодить людям и по своему характеру несколько напоминает «баловня».

Все эти дети пытаются преодолеть трудности «за свой счет», часто ценой эмоционального обнищания, проблематичных взаимоотношений и низкого чувства собственного достоинства.

Помимо упомянутых категорий, исследователи также выделяют группу «неуязвимых». Этим детям удается преодолеть свои семейные проблемы, и впоследствии они становятся здоровыми, вполне благополучными людьми.

Исследования показывают, что детям, способным устанавливать хорошие и прочные отношения за пределами своего дома, перспектива алкоголизма угрожает в меньшей степени, чем тем, которым это не дано. Люди и учреждения, с которыми ребенок находится в позитивном контакте, могут стать для него жизненно важным источником поддержки.

Другой важный фактор – родители-неалкоголики. Хотя они могут думать, что они не в состоянии облегчить боль и страдания своих детей, их роль может оказаться чрезвычайно благотворной.

Один исследователь установил, что основная разница между теми детьми алкоголиков, которые, повзрослев, стали вполне благополучными людьми, и теми, которых к таковым причислить нельзя, состоит в том, что первые имели перед собой положительный пример того, как родитель-неалкоголик выполнял свои родительские обязанности.

Для супруги или супруга алкоголика приводимаая ниже «история про Энни», возможно, будет воспринята болезненно и тяжело. Но очень важно не забывать, что ваше участие может сыграть огромную положительную роль в судьбе вашего ребенка.

Обращение за посторонней помощью – важнейший шаг для семьи алкоголика. Он связан с выходом за рамки семьи и кладет конец секретности ее трагедии. Это шаг на пути к более здоровой и счастливой жизни. Помощь может прийти из разных источников: от консультантов, педагогов, психологов, общественников, психиатров, семейных терапевтов, наркологов. Они не только могут помочь в борьбе с семейными трудностями, но и поработать с детьми – укрепить их чувство собственного достоинства, помочь им устанавливать и поддерживать здоровые отношения и более свободно выражать и исследовать свои чувства.

Энни была маленькой девочкой, которая жила в коричневом кирпичном доме вместе с мамой, папой и большой черной собакой1.

Однажды во время урока в школе, где училась Энни, ее учительница, миссис Роуван, сказала, что их класс собирается выпускать свою стенную газету. Все ученики написали статьи, и теперь миссис Роуван собиралась объявить классу, кто будет редактором газеты. Редактор должен был решать, какие статьи следует помещать и как их располагать.

Миссис Роуван окинула взглядом весь класс.

«Я решила, – сказала она, – что у нашей классной газеты будет два редактора: Энни и Сэлли».

Энни и Сэлли переглянулись и улыбнулись друг другу. Энни была очень взволнована. Она думала, что, возможно, когда она станет взрослой, ей захочется стать писательницей. Обязанности редактора классной газеты показались ей хорошим началом.

После уроков Сэлли сказала Энни: «Нам надо собраться, чтобы выбрать статьи для нашей газеты».

«Хорошо», – ответила Энни. Она просто не могла дождаться этого момента.

«Может быть, мы пойдем к тебе домой?» – предложила Сэлли.

Улыбка сразу исчезла с лица Энни.

«Н-нет! – испуганно и смущенно сказала она. – Ко мне нельзя»1.

«Почему? – удивилась Сэлли. – Я еще ни разу не была у тебя дома».

Энни лихорадочно искала слова, чтобы как-то ответить Сэлли. Она ничего не могла придумать: «Знаешь, мы просто не можем пойти ко мне сегодня», – наконец выдавила она из себя.

«Ну, хорошо, – сказала Сэлли. – Может быть, мы тогда пойдем ко мне?»

Энни чувствовала себя гадко. Сэлли, наверное, подумала, что она с причудами2. Пожалуй, это так и есть. Она почти всегда чувствовала себя странной. Странной и ужасной. О, если бы она могла пригласить Сэлли к себе домой, как это делают все нормальные дети! Но она не могла. Потому что у нее есть тайна. Она не была нормальным ребенком. Более того, она не была нормальным ребенком, который живет в нормальной семье.

Отец Энни был пьяницей. Когда отец был дома, он почти всегда был пьян. А когда он был пьян, его голос становился все громче и громче. Он произносил витиеватые речи, буйствовал, что-то выкрикивал и швырял предметы во всех, кто стоял на его пути. Энни страшно боялась его, когда он был пьян. Тогда она обычно старалась куда-нибудь спрятаться или убежать из дома. Но часто она не успевала этого сделать. Энни безумно боялась, что если она приведет к себе в дом одну из своих подружек, отец может прийти пьяным, кричать во все горло, буянить, и вообще, вести себя как безумный. Энни думала, что если такое случится – она просто умрет от стыда на месте. Поэтому она никогда никого не приводила домой. Конечно, трудно найти друзей, когда ты не можешь никого пригласить к себе, но Энни считала, что лучше уж вообще не иметь друзей, чем все время дрожать от страха, что кто-то из них придет и увидит ее отца, когда он не может стоять на ногах.

Когда отец Энни был трезвым, он был совершенно другим человеком: с ним можно было поговорить, можно было что-то у него спросить, и он отвечал как надо. Иногда он даже играл с Энни в разные игры или читал ей рассказы. Энни любила своего отца, когда он был трезвым, но когда он был пьян, она его ненавидела.

Когда отец Энни не был пьян, он часто обещал сделать для нее что-нибудь интересное и забавное, а когда напивался, то забывал о своих обещаниях и начинал кричать на нее. Энни всем своим существом ненавидела такие минуты. А спустя некоторое время она перестала верить всему, что он говорил.

Энни считала, что если бы папа ее действительно любил, он не нарушал бы своих обещаний и пил бы не так часто. Она решила, что папа не любит ее вовсе.

Энни пыталась получить какую-то поддержку у мамы, но она не хотела даже говорить об этом.

«Все нормально, – отвечала мама, а потом тихо добавляла – И Боже тебя упаси кому-нибудь об этом рассказывать!»

Энни считала, что это было довольно странно. Если все нормально, почему же тогда она не могла никому говорить об этом?

Мама Энни всегда выглядела озабоченной и несчастной. Часто она раздражалась на свою дочь, а иногда Энни видела ее плачущей. Когда такое случалось, Энни чувствовала себя гадко-прегадко. Ей было жаль маму и хотелось сделать что-нибудь, чтобы она стала счастливой. Но иногда Энни сердилась на маму и считала, что она могла бы проявлять больше заботы в отношении своей единственной дочери и понять то, что Энни намеревалась ей сказать, вместо того, чтобы отталкивать ее и говорить, что «все нормально». Мама Энни всегда была настолько погружена в заботы, что никак не могла найти время выслушать свою дочь. И тогда Энни приходила в голову мысль, что, возможно, мама тоже ее не любит. Часто ей казалось, что ее вообще никто не любит. Когда Энни думала, что ее совсем никто не любит, ей становилось очень грустно, одиноко и страшно. Она сидела в своей комнате и думала, отчего же так получается. Может быть, потому что она плохой ребенок? От этих мыслей ей становилось еще муторнее. Наверное, она сама виновата в том, что ее мама совсем не заботится о ней, а папа так много пьет, думала она. Ей было очень тяжело, но она просто не знала, что делать.

Нередко, сидя в своей комнате, Энни слышала, как ее мать и отец дрались и бранились. Энни становилось жутко. Она боялась, что они причинят друг другу боль. Боялась, что они могут даже убить друг друга, и тогда у нее не будет ни мамы, ни папы вообще. И она сидела в своей комнате, и ей становилось все страшнее и страшнее, а она не знала, что делать.

Иногда во время урока Энни окидывала взглядом свой класс. Все казались такими нормальными. Она была уверена, что каждый жил в нормальной счастливой семье. Она не сомневалась, что всем другим детям не нужно было бояться, что их папа напьется, им не нужно было хранить какую-то тайну и они могли приводить в свой дом друзей, когда захотят. Энни решила, что лучший способ перестать чувствовать себя так скверно – перестать что-либо чувствовать вообще. Она старалась не думать о пьянстве своего отца, о том, что она не может даже поговорить с мамой. Она выполняла всю работу по дому с большой ответственностью, как взрослая девочка, и старалась держаться от всех на расстоянии. Разумеется, она не могла все время оставаться где-то в стороне, и поэтому ей нередко попадало. Со временем она научилась наблюдать за людьми и понимать их действия настолько хорошо, что можно определить заранее, что они будут делать дальше.

И это помогало ей избегать неприятностей. Иногда Энни очень хотела, чтобы был какой-то человек, с которым она могла бы поговорить, излить ему душу, но она знала, что никто ее не поймет, и нет никого, кому она могла бы довериться. Так что ей оставалось только молчать, внимательно наблюдать за людьми и стараться чувствовать себя не такой несчастной, какой она была на самом деле.

Приближался большой праздник – День благодарения. Все другие дети ждали его с нетерпением. Им он сулил обильные праздничные столы и разные забавы. Энни его не ждала. Для нее он ассоциировался не только с семейными обедами, но и с пьянкой и драками.

«Может быть, на этот раз все будет не так плохо», – утешала она себя, отправляясь спать в тот вечер.

Но все было плохо. Даже очень плохо. Отец напился и начал болтать всякие глупости. Мама была расстроена. Папа Энни страшно кричал на маму. Тетя Эллен старалась притвориться, что ничего не произошло. Дядя Боб стал кричать на папу. Все начали кричать друг на друга. Улучив удобный момент, Энни потихоньку ушла из столовой и затаилась в своей кроватке. Всю ночь она не сомкнула глаз. Она очень хотела, чтобы ее семья была нормальной, как все. Она хотела, чтобы был на свете человек, который мог бы все понять.

На следующее утро Энни с большим трудом заставила себя встать с постели и пойти в школу. Она не спала всю ночь и чувствовала себя паршиво.

Миссис Роуван дала им задание – написать сочинение на тему: «Мой День благодарения».

Энни сидела за своей партой и смотрела, как все другие дети пишут. Они писали о веселых забавах во время обеда в честь Дня благодарения. Они писали о людях, которые обнимали друг друга и говорили друг другу приятные вещи. Они писали, как вкусна была индейка с клюквенным соусом… У Энни не было ничего такого, о чем ей хотелось бы написать, поэтому она просто сидела и ничего не делала. Она заметила, что время от времени миссис Роуван поглядывала на нее, но ей было все равно. Она сидела и смотрела в окно.

В конце урока миссис Роуван собрала тетради. Все встали и уже собирались уходить домой, когда миссис Роуван подошла к

Энни и сказала: «Энни, задержись, пожалуйста. Мне нужно поговорить с тобой».

«Похоже, сейчас мне влетит, – подумала Энни. – Миссис Роуван, должно быть, очень сердита, потому что я не написала сочинение». Но Энни чувствовала себя такой несчастной, что ей все было безразлично.

«Энни», – обратилась к ней миссис Роуван. Девочка была удивлена тем, что голос учительницы был очень добрым.

Энни подняла глаза.

«Мне почему-то кажется, Энни, что у тебя что-то неладно, – сказала миссис Роуван. – Мне кажется, что ты чувствуешь себя очень несчастной».

Энни уже открыла рот, чтобы сказать слово «нет», потому что она не могла никому доверять, знала, что никто ее не поймет, как вдруг, помимо ее воли, вместе с кивком головы, у нее вырвалось слово «да», и она залилась слезами.

Миссис Роуван сочувственно похлопала Энни по плечу и сказала: «Ты очень расстроена. Тебя что-то сильно беспокоит. Почему ты не хочешь сказать мне, что случилось?»

Ее голос был таким добрым и дружеским, что Энни «раскололась». Она рассказала миссис Роуван обо всем. О том, что ее отец пьет, что ее родители дерутся и что у ее матери совсем нет для нее времени. Было как-то странно, что Энни рассказала миссис Роуван все, что так долго хранила в тайне. Было чуточку страшно, но в то же время как-то хорошо. Миссис Роуван слушала Энни с большим вниманием. Время от времени она кивала головой, и ее лицо становилось грустным.

«Тебе, должно быть, сейчас очень тяжело, Энни, – сказала миссис Роуван. – Наверное, ты чувствуешь себя одиноко, и тебе иногда бывает страшно».

Энни кивнула головой.

«Ты, наверно не знаешь, Энни, что очень и очень много детей тоже страдают от того, что их мамы и папы пьют и что в их семьях происходят такие же ужасные вещи?»

Глаза Энни округлились от удивления. Она не могла поверить, что это правда. Она думала, что все остальные дети жили в нормальных семьях, не в такой, как у нее.

«Да, да, – подтвердила миссис Роуван. – Это действительно так. Таких детей, как ты, огромное множество. Но из-за того, что им запрещают говорить об этом, каждый из них думает, что такое положение только у него одного. Поначалу об этом довольно трудно говорить, а потом становится гораздо легче и начинаешь чувствовать себя намного лучше».

«Мне бы очень хотелось чувствовать себя намного лучше», – сказала Энни.

«Что ж, ты уже сделала первый большой шаг, рассказав мне о своей беде, – подбодрила ее миссис Роуван. – Это было очень трудно сделать, но это очень важно. Я очень горжусь тобой».

Энни сияла от радости. Было приятно сознавать, что она сделала что-то важное.

«Надо же, – сказала она миссис Роуван, – а я думала, что я не способна что-либо сделать вообще. Я думала: что бы я ни сделала, ничего от этого не изменится».

«Так думают многие дети, у которых папа или мама слишком много пьют, – сказала миссис Роуван. – Поэтому они никому не говорят, что дома у них не все благополучно. Просто они затаили грусть, и им кажется, что их положение безнадежное. Иногда им даже кажется, что они сами виноваты в том, что их мама или папа пьет и не заботится о них».

Энни кивнула головой.

«Но дети здесь совсем ни при чем, – продолжала миссис Роуван. – Ты не виновата в том, что твой папа пьет, и в том, что твоя мама не могла говорить с тобой на эту тему».

«Я всегда думала, – сказала Энни, – что никогда не буду счастливой. Что все останется как есть».

«Многие дети думают то же самое, но это не так, – ответила ей миссис Роуван, а потом взглянула на Энни и неожиданно сказала. – У меня есть хорошая идея. Хочешь, я покажу тебе игру, в которую я играла, когда была в твоем возрасте?»

«А что это такое? – заинтересовалась Энни. – Как в нее играют?»

«Нужно закрыть глаза и представить себе, что ты находишься в машине времени. Мы можем поиграть вместе». И мисс Роуван закрыла глаза.

Энни последовала ее примеру. «А что нужно делать дальше?» – спросила она.

«Нам нужно решить, как далеко мы собираемся улететь в будущее, а затем набрать соответствующее число на циферблате нашей машины времени», – ответила миссис Роуван.

«Понятно, – сказала Энни и задумалась на минутку. – Я думаю набрать на диске циферблата пятнадцать лет».

«Держись крепче за сиденье, – предупредила ее миссис Роуван. – Мы улетаем на пятнадцать лет вперед».

«Ого!» – удивилась Энни.

«Мне кажется, мы уже прибыли, – сказала миссис Роуван. – Хочешь взглянуть, как выглядит будущее через 15 лет? Вот. Я уже вижу тебя. Ты выглядишь превосходно. Совсем взрослая. На лице – широкая улыбка».

«Я тоже вижу себя, – сказала Энни. – Я в своей квартире. У меня чистая, хорошо убранная собственная квартира».

«В твоей квартире очень много книг», – сказала миссис Роуван.

«Это потому, что я писательница, – объяснила Энни. – Писатель должен много читать».

«А какие книги ты пишешь?» – спросила миссис Роуван.

Энни подумала: «В прошлом году я написала большую книгу, которая стала бестселлером».

«Правда? – удивилась миссис Роуван. – О чем она?»

«В ней написано о том, как помочь детям, у которых мама или папа слишком много пьют. Она помогла очень многим ребятишкам».

«Это замечательно, – сказала миссис Роуван, а потом посмотрела на свои часы. – Мне кажется, что нам пора уже возвращаться в настоящее; давай-ка, дружочек, наберем код на машине времени, чтобы она перенесла нас обратно к месту нашего старта».

Энни открыла глаза. «Вот мы и снова в настоящем». Она улыбалась.

«Приехали, – пошутила миссис Роуван. – Но прежде чем ты умчишься по своим делам, скажи мне: не хотела бы ты снова со мной встретиться через несколько дней и поговорить еще?»

«Конечно», – живо откликнулась на предложение Энни. У нее на душе стало гораздо легче, чем за все последние месяцы. Впервые она почувствовала, что может произойти что-то хорошее.

Неделю спустя мама Энни подошла к ней и дружелюбно сказала: «А не сходить ли нам вместе в парк на прогулку?»

Энни очень удивилась. «Конечно», – ответила она. Они шли по залитой солнцем аллее. Мама взяла Энни за руку, и так они шли, раскачивая соединенными руками вверх и вниз, изображая качели.

«Вчера я приходила в школу поговорить с миссис Роуван», – сказала мама.

Энни вдруг как-то сжалась от неожиданности, с тревогой ожидая, что мама скажет дальше.

Мама обняла Энни за плечи одной рукой и крепко притянула ее к себе.

«Миссис Роуван рассказала мне, какой несчастной ты была в последнее время, как ты переживала, что папа пьет и что в семье все разладилось».

Энни посмотрела маме в лицо.

«Прости меня, солнышко мое, – сказала мама. – Я думала, что если я не буду тебе об этом говорить, может быть, ты не будешь знать, что происходит в семье».

Энни погрустнела. «Нет, мама, я знала, что происходило».

«Бедняжка, – сказала мама с искренним сочувствием. – Как тебе, должно быть, было тяжело».

Энни кивнула головой.

«Если бы я могла хоть что-то сделать, чтобы тебе было легче!» – сказала мама.

«Ты можешь», – ответила Энни.

Мама посмотрела на нее вопросительно.

«Если бы ты обняла меня и поговорила со мной, как сейчас, мне было бы легче».

«Наверное, ты права, девочка моя, – сказала мама и снова обняла Энни. – Я так была подавлена всеми этими неприятностями, что у меня голова шла кругом». Она посмотрела на Энни. «Ну, а теперь, когда я знаю, что к чему, может быть, мы начнем все сначала и исправим положение».

Энни улыбнулась: «Это было бы здорово!»

13. РЕЛАКСАЦИЯ

Нам всем необходимо расслабляться. У одних это получается неплохо, у других – трудновато. Это относится и к детям. Релаксация способствует тому, что все у нас начинает получаться лучше и идти более гладко. Когда мы расслабляемся, боль притупляется, мы работаем более успешно, играем с большим удовольствием и вообще, жизнь начинает казаться более легкой и привлекательной.

Релаксация весьма полезна детям, когда они находятся в состоянии стресса, переутомлены, растеряны, перевозбуждены или близки к этому. Как взрослые, так и дети должны знать, как нужно расслабляться и когда.

Обучение релаксации через рассказ – метод особенно приятный, как для ребенка, так и для самого рассказчика. Некоторые дети любят активную фантастику с массой всевозможных приключений. Другие предпочитают более пассивную фантастику, когда они могут просто спокойно сидеть, следя за фабулой, не очень насыщенной событиями и приключениями. Детские желания и потребности различны и могут меняться время от времени.

Весьма полезно научить детей расслаблять мышцы. Один из способов состоит в том, что ребенку предлагается вообразить, что он по частям превращается в тряпочную куклу. Вы предлагаете ему начать с кисти левой руки. Она становится вялой и расслабленной. Затем переходите ко всей руке и так далее, до тех пор, пока не охватите все тело. Делайте это, находясь рядом с ребенком, чтобы продемонстрировать ему технику процесса. Можно даже устроить небольшое «соревнование» и посмотреть, кто сможет больше расслабиться. Такой пример описан в главе 10 «Импульсивные дети».

Можно также помочь детям расслабиться, включив в процесс их воображение. Если, скажем, они представят себе, что делают что-то приятное, это поможет им расслабиться. Можно прибегнуть к фантазии, когда ребенок предпринимает воображаемое путешествие в Страну игр. В этой стране постоянно отмечается День вашего рождения, вам всегда рады и все играют в игры, в которые хотите играть вы. Там показывают фильмы, где вы можете попасть на экран и стать участником приключения. Там есть деревья, на которых растут спагетти вместе с соусом. Там можно встретить шоколадные растения, леденцовые цветы и кусты, на которых можно вырастить все что угодно. В этой стране есть огромная площадка для игр, где вы можете поиграть в любую игру, какая только может прийти вам в голову. Там есть магазин, где продают именинные пирожные и подарочные машины. А после всех игр и прочих развлечений можно лечь в «Постель сновидений» и отдохнуть.

Подберите сюжет в соответствии с интересами и характером вашего ребенка. Если, например, ваш ребенок хочет стать наездником, можно предложить ему вообразить, что он принимает участие в захватывающих соревнованиях по верховой езде. После этого в своем воображении он может покормить лошадь и насладиться заслуженным отдыхом сам. Описывая эти сцены, не скупитесь на детали: чем больше подробностей, тем ярче и живее получатся образы. Где это возможно, опишите ощущения, звук и запах места действия и как оно выглядит. Эти дополнительные детали усиливают впечатление и делают рассказ более запоминающимся.

Во время вашего рассказа ребенок может спонтанно начать комментировать свои собственные фантастические сцены. Эти комментарии следует поддерживать и, возможно, вплести в ткань данного рассказа или будущих рассказов. Пусть вас не смущает то, что ребенок много говорит – он может быть в расслабленном состоянии во время разговора, и это показывает, что он искренне и полностью вживается в содержание истории. Чем больше ваш ребенок вживается в историю, тем больше пользы он из этого извлечет. Можно также подсказать ребенку, что если он будет слушать рассказ с закрытыми глазами, он понравится ему еще больше.

В предлагаемой истории мать Энни рассказывает ей о маленькой девочке по имени Эндреа. Прием рассказа внутри рассказа и смешение или стирание границ между ними усиливает чувство причастности ребенка к содержанию рассказа и способствует процессу расслабления.

История про Энни

Энни была маленькой девочкой, которая жила в коричневом кирпичном доме вместе с мамой, папой и большой черной собакой.

Обычно каждое утро она просыпалась радостной и счастливой, но однажды она проснулась злой и раздражительной. Этого она не любила.

Она потопала на кухню. «Где мой завтрак?» – спросила она свою мать требовательным тоном.

«Боже мой, – удивилась ее родительница, – похоже, сегодня утром ты встала не с той ноги».

«Меня разбудил большой противный мотоцикл, который тарахтел на улице, когда я еще спала. Мне хотелось еще поспать, а он заставил меня подняться», – сказала Энни очень сердитым голосом. Она считала, что все мотоциклы нужно разбить вдребезги и отдать на съедение монстру, который ими питается.

«Вот, возьми свои корнфлексы, моя деточка, – сказала мама. – Они уже готовы».

«Я не хочу корнфлексов, я хочу хрустящих хлебцев», – закапризничала Энни.

«Извини, дорогая моя, но я уже влила туда молоко. А хрустящие хлебцы ты можешь поесть завтра».

«Я не хочу завтра, я хочу их сегодня. Это несправедливо! – возмущенная Энни направилась в комнату, где стоял телевизор. – Тебе надо было спросить меня, прежде чем наливать молоко!»

Она посмотрела программу телевизионных передач, а потом взглянула на часы. Ну вот! Она пропустила свою любимую передачу. Как плохо все с утра складывается!

«Я пропустила свою передачу, – крикнула она, обращаясь к матери. – Почему ты меня не разбудила? Разве так поступают?»

«Извини, доченька, – сказала мама, поглаживая ее ласково по плечу, – но ведь я же не знала, что ты хотела ее посмотреть. А почему бы тебе вместо этого не поиграть в твою новую игру-загадку?»

Энни оглянулась вокруг. Ее новая игра-загадка лежала на кофейном столике. Это была большая, манящая новизной игра с картинками, изображающими хомячков.

Энни обожала хомячков. На самом деле она никогда не видела живых хомячков, но смотрела по телевизору передачу «Приключения хомяка Хэмми и его друзей на берегу реки» и была уверена, что если бы она нашла хомячка, она бы его очень полюбила. Вчера вечером она попросила маму и папу купить ей хомячка, но папа сказал: «Нет. Одной собаки в доме вполне достаточно. И потом, кто будет за ним ухаживать? Никаких хомяков до тех пор, пока ты не станешь достаточно взрослой, чтобы обеспечить за ними уход». Как это несправедливо, думала Энни. И хотела-то она всего-навсего одного маленького хомячка.

«Ты бы сначала оделась, – сказала мама. – Здесь холодновато, а на тебе ничего нет, кроме ночной сорочки».

Энни направилась в свою комнату. Она знала, что именно наденет сегодня – свой любимый красный свитер с юбкой. Он открыла бельевой шкаф.

«А где мой свитер?» – крикнула она маме.

«Я отдала его в стирку, – ответила она. – Надень что-нибудь другое».

«А я не хочу носить что-нибудь другое. Я хочу мой свитер», – настаивала Энни. И она направилась обратно в комнату, где они всегда смотрели телевизор.

Не успела Энни разложить свою игру-загадку на две части, как в комнату вошел ее любимый пес Черныш. Из всех житейских наслаждений Черныш больше всего любил три вещи: бегать за аппортом, ходить на прогулку и жевать ткани и кусочки игры-загадки.

Он вошел в комнату очень тихо, чтобы Энни не услышала. Через какое-то время его влажный нос начал пофыркивать около стола, где лежали отдельные частички, из которых составлялась игра. Вообще-то Черныш предпочитал ткани, но он решил, что на худой конец сойдет и игра-загадка, поэтому быстро схватил зубами три фигурки от игры и выскочил из комнаты.

Энни помчалась вслед за ним с криком: «Отдай, пес паршивый! Отдай!»

Мама Энни появилась из-за угла, поймала Черныша и извлекла фигурки из его пасти. «Вот, возьми свои игрушки», – сказала она Энни.

«Они мокрые! Фу, противно!» – возмутилась Энни. Она была готова расплакаться.

«Видно, это утро у тебя не из приятных», – сказала мама.

Энни кивнула головой.

«И тебе просто не по себе», – продолжала мама.

«Да, – подтвердила Энни. – Я чувствую себя скверно! Какой отвратительный день!»

«А хочешь, я покажу тебе, как поправить дело? – спросила ее мама. – Тогда, по крайней мере, весь остальной день принесет тебе радость и не будет для тебя потерян».

«Хорошо, – согласилась Энни. – А что я должна делать?»

«Сядь и послушай внимательно, – сказала мама, – и когда ты будешь его слушать, твое настроение улучшится».

Энни уселась поудобнее, и мама начала рассказ.

«Давным-давно, жила-была маленькая девочка, которую звали Эндреа. Вообще-то она была счастливой девочкой, но вот сегодня у нее был паршивый-препаршивый день. Все у нее как-то не клеилось. Завтрак был отвратительный, рисунки не получались, а ее любимая книжка рассказов куда-то запропастилась».

«Я чувствую себя отвратительно. У меня сегодня препаршивый день», – сказала она своей маме.

«А ты не хочешь узнать, как можно улучшить свое настроение?» – спросила ее мама.

«Конечно, хочу, – сказала Эндреа. – А как?»

«Сядь поудобнее, и я покажу тебе особый способ дыхания, который поможет тебе. Мы можем просто сидеть здесь и делать глубокие и спокойные вдохи. Эти вдохи особые, потому что это – особый, волшебный способ дыхания. И я сейчас объясню тебе почему».

И мама сказала Энни: «Ты можешь дышать вместе со мной, с Эндреа и ее мамой, если хочешь, и тогда ты станешь участницей особого сеанса волшебного дыхания».

«Конечно», – ответила Энни. Она и так собиралась это сделать.

"Потом, – продолжала мама Энни, – мама Эндреа сказала: «Теперь мы можем просто сидеть и спокойно дышать в течение нескольких минут и чувствовать, как вдыхаемый воздух входит в нас глубже и глубже, идет по всему телу, а потом снова выходит».

«Да, я это чувствую», – сказала Эндреа.

«И я тоже», – сказала Энни. Она с удовольствием дышала и слушала рассказ. Она слушала и сгорала от нетерпения скорее узнать, в чем же заключается особенность и волшебство этого дыхания. Она просто обожала все особенное и волшебное.

«Так вот, особенности и волшебство этого дыхания состоят в том, – продолжала мама Эндреа, – что, если ты закроешь глаза и представишь себе, что смотришь очень внимательно, ты увидишь особый вдыхательный воздух, проходящий по всему телу. Когда делается вдох, он светится и блестит, как свет или стекло. По мере прохождения через тело его цвет изменяется. Когда он выходит из твоего тела, он становится темно-серым и грязным».

«Да, я это вижу», – сказала Эндреа. Она сидела с закрытыми глазами и могла вообразить, что видела, как вдыхаемый воздух входил в ее легкие и выходил обратно, потому что она дышала очень медленно и спокойно.

«Какого он цвета?» – спросила ее мама.

«Когда он входит, он – переливающегося белого цвета, как алмаз, а когда выходит – мутно-коричневого».

«И я тоже вижу мой воздух», – сказала Энни. Ее глаза также были закрыты, а дыхание было спокойным.

«Он белого цвета, когда входит, а когда выходит, становится мутным».

«А почему меняется его цвет?» – спросила Эндреа.

«Потому, – ответила мама, – что, проходя через твое тело, воздух поглощает все дурные настроения и все плохое, что с тобой произошло за этот день, и уносит с собой вон из твоего тела».

«Как губка, которая стирает со стола грязь?» – спросила Эндреа.

«Да, – подтвердила ее мама. – И так же, как в случае с губкой, чем больше мы вытираем, тем меньше остается неприятных пятен. Если, например, ты посмотришь на воздух, который выходит наружу сейчас, ты, вероятно, заметишь, что он стал не таким коричневым, как прежде?»

«Правильно», – сказала Эндреа.

«Со мной происходит то же самое, – удивилась Энни. – Как интересно!»

«А если ты подольше понаблюдаешь за своим дыханием, – продолжала мама Эндреа, – ты заметишь, что, выходя наружу, воздух становится все светлее и чище. Это оттого, что в тебе остается все меньше и меньше всякой дряни. Все дурные настроения и неприятности, которые досаждали тебе сегодня, очищаются и выводятся волшебным дыханием!»

«Надо же! – удивилась Эндреа. – Мое дыхание стало почти совсем чистым».

«Мое уже очистилось, – сказала Энни. – Оно стало чистым даже раньше, чем у Эндреа. Выдыхаемый воздух теперь все время белый. Как хорошо! Мне это нравится».

"Это – великолепно!. – заметила мама Энни. И добавила. – И мама Эндреа сказала: «Дай мне знать, когда твой выдыхаемый воздух станет совсем чистым и светлым. Тогда мы проделаем кое-что еще, от чего ты действительно придешь в восторг!»

«Он уже стал светлым», – сказала Эндреа.

«Очень хорошо! – сказала мама Эндреа. – Теперь мы можем отправиться в совершенно особенное волшебное путешествие в нашем воображении. И это определенно тебе очень понравится».

«А что это такое?» – спросила Эндреа. Ей не терпелось узнать; что ее ожидало. Она просто обожала волшебные путешествия.

«Это – путешествие на волшебном ковре», – сказала ее мама.

«Правда?» – удивилась Эндреа.

«Вот это здорово!» – сказала Энни. Она всегда мечтала совершить путешествие на волшебном ковре, но не знала, что это можно сделать в своем воображении.

"В своем воображении можно сделать все что угодно, – сказала мама Эндреа. – Потому что это – твой ум, твое воображение; ты можешь управлять им. Ты можешь сделать или изменить все что хочешь".

«Это что-то невероятное», – сказала Эндреа.

«Это, наверное, будет здорово», – подумала Энни. Она предвкушала невероятные приключения.

«Прежде всего, – сказала мама Эндреа, – надо выбрать цвет твоего волшебного ковра».

«Какой цвет ты бы предпочла? Розовый, красный, желтый, пурпурный, голубой, белый или ты хочешь, чтобы он был многоцветный?»

Эндреа задумалась на несколько секунд. Энни также задумалась. Ей казалось забавным, что с закрытыми глазами было гораздо легче думать обо всем этом. В ее воображении возникли красивейшие цвета. Какой из них выбрать?

«Пусть будет пурпурный с белым, – объявила Эндреа и представила себе красивый пурпурно-белый ковер. – Пурпур – цвет принцев и принцесс. Мне он очень нравится».

«А мой ковер будет бело-пурпурным, – сказала Энни и представила себе роскошный бело-пурпурный ковер. – Белый цвет – цвет единорога; он мне всегда нравился».

«А какие узоры вытканы на твоем ковре? – спросила мама Эндреа. – Извилистые, круглые или прямые и прямоугольные? Простые, одиночные или смешанные? Или, может быть, там нет узоров вообще?…»

Эндреа внимательно посмотрела на свой ковер. На нем был выткан очень симпатичный узор, составленный из многочисленных лун на пурпурном фоне.

«На моем ковре – многочисленные изображения луны, – сказала она. – Они очень красивые».

Энни тоже внимательно рассмотрела свой ковер. Он был очень хорош. На нем были вытканы красивейшие пурпурные звезды на белом фоне.

«Мне очень нравится мой ковер, – сказала она. – Он весь в пурпурных звездах».

«Представляю, как это красиво», – сказала мама Эндреа.

«Представляю, как это красиво», – сказала мама Энни и стала продолжать рассказ. – Мама Эндреа спросила: «Интересно, а какой твой ковер на ощупь? Гладкий и шелковистый или мягкий и пушистый? Холодный, как простыни, или теплый, как одеяло?Наверное, он вызывает у тебя приятные ощущения?…»

«Мой ковер – теплый и шерстистый, – сказала Эндреа. – Я могу в него закутаться».

«А мой удобный и уютный, – сказала Энни. – Я могу свернуться под ним калачиком».

«Очень мило, – сказала мама Эндреа. – А куда бы ты хотела на нем слетать? Полететь куда-нибудь в определенное место или просто покружить какое-то время в небе над крышами?…»

Немного подумав, Эндреа ответила: «Пожалуй, просто парила бы в небе какое-то время».

«Неплохо», – сказала ее мама.

«А я бы полетала вокруг и посмотрела на землю – ведь сверху так много видно», – сказала Энни.

«Я думаю, что тебе это понравится», – заключила ее мама.

«Интересно, с какой скоростью полетит твой волшебный ковер? – спросила мама Эндреа. – Помчится, как реактивный самолет, или полетит мягко, не торопясь, иногда замедляя ход? По прямой линии или будет кружить?…»

«Не знаю, – сказала Эндреа. – Пожалуй, я полетала бы там, где мне захочется».

«Я тоже», – согласилась с ней Энни.

Ей все это очень нравилось. Какой чудак откажется полетать по окрестностям на волшебном ковре?!

«Интересно, а что можно услышать на твоем волшебном ковре? – спросила мама Эндреа. – Ведь некоторые волшебные ковры поют песни. Одни напевают музыку без слов, другие – поют слова без музыки. Некоторые разговаривают с тобой, если ты этого захочешь, в то время как ты со свистом мчишься по небу, другие же мирно молчат…»

«Мой поет детские песенки», – заявила Эндреа.

«А мой напевает мою любимую мелодию, – сказала Энни. – Я не знаю, как она называется, но мне она нравится».

«Какое это удовольствие – совершать путешествие на волшебном ковре! – сказала мама Эндреа. – Можно полетать над горами, лугами и деревьями. А можно – над пустынями, озерами и заснеженными полями. А куда полетишь ты?…»

Эндреа замешкалась с ответом. Она была слишком занята, осматривая все, что можно было увидеть. Потом сказала: «Я лечу над лугами, над травой и деревьями. Там, внизу – зайчики и белочки. Я вижу, как они резвятся в зелени».

«А я лечу над озерами и горами», – сказала Энни. Она хотела увидеть все это.

«Тебе хорошо на твоем волшебном ковре? – спросила мама Эндреа. – Волшебные ковры – ковры счастливые, и каждый, кто сидит на них, чувствует себя счастливым. В этом заключается частица их волшебства».

«Я чувствую себя счастливой», – сказала Эндреа.

«Я чувствую себя очень счастливой», – сказала Энни. Она просто наслаждалась своим путешествием. Оно немного напоминало морское путешествие на корабле. Ветер напоминал волны; чувствовался легкий бриз…

"Спустя некоторое время мама Эндреа сказала: «Теперь ты можешь посмотреть вокруг и выбрать приятное местечко для посадки и короткого отдыха. Можно найти тихое, симпатичное место – как раз то, что тебе надо…»

Эндреа посмотрела вокруг и скоро нашла то, что надо. «Я нашла его! – радостно воскликнула она. – Оно просто великолепно!»

«Я тоже нашла место для себя, – сказала Энни. – Оно очень миленькое – тихое и зеленое, с цветущим лугом. На лугу я вижу хомячков. Они сейчас подбегают ко мне. Им хочется поиграть у моих ног, а потом поспать у меня на коленях. Ой, до чего же здорово!»

«Это великолепно! – подтвердила ее мама. – Ты можешь поиграть с ними, сколько тебе хочется, а потом вы можете отдохнуть. Ты и хомячки».

«Как здесь хорошо! – сказала Энни после небольшой паузы. – Я сейчас отдыхаю».

«Отдохни подольше, не спеши, – сказала мама. – Не обязательно спать; можно просто сидеть и смотреть вокруг. Здесь есть на что посмотреть, чем полюбоваться…»

«Скоро надо будет расстаться со своим ковром, – сказала мама Эндреа. – Не навсегда, конечно; ты можешь прилетать сюда снова, когда захочешь. Теперь же тебе надо возвращаться обратно ко мне. Ты увезешь с собой воспоминания о тех счастливых минутах, которые подарил тебе ковер. Они надолго оста нутся в твоей памяти, и что бы ты ни делала, ты будешь чувствовать себя неповторимо прекрасно. Ты можешь теперь представить себе, как ты встаешь и делаешь то, что тебе нужно. И чем бы тебе ни предстояло заняться, ты можешь представить себе, что выполняешь свою работу с удовольствием. Это так замечательно! И так радостно знать, что будет так хорошо…!»

«Пожалуй, я что-нибудь нарисую после этого, – сказала Эндреа задумчиво. – И сделаю это с удовольствием».

«А я буду играть в свою загадку, – сказала Энни. – Я сейчас вижу себя за этой игрой. Мне в самом деле так хорошо!»

«Прекрасно, – сказала мама Эндреа. – Теперь ты можешь видеть, как ты открываешь глаза, счастливо улыбаешься, и тебе так хорошо!…»

Эндреа открыла глаза. «Это было забавно и очень интересно», – сказала она.

Энни открыла глаза. «До чего же здорово летать на волшебном ковре, – сказала она с восторгом и обняла свою маму. – Мне действительно очень хорошо. Я думаю, что предстоящий день принесет мне только хорошие новости!»

"Предыдущая страница"
Начало

Психологический центр
"5 ДА!"